Царь без царства

– Пришел допросить главу обители. Именра сказала, что всех предупредит.

Проклятье, оба из столицы. Эти не будут, как местные, трепетать при виде Первого-в-Круге. За спиной, в лестничной шахте, звучали голоса, оба мага прислушались, но эхо бросало звуки от стены к стене, исказив до неузнаваемости.

Бездна! Неужели мальчишку нашли?

– Ну? – Верховный взмахнул рукой, теряя терпение.

Первый маг на шаг отступил, серебряная нить в ковве блеснула в свете огней.

– Одну минуту, мудрый…

Он посылал Зов!

Не дожидаясь, пока тот проговорит «Именра, ученица Лайлы из линии Омейи», Верховный метнулся вперед, схватил обоих магов. Второй успел выругаться, ткнул Самера в грудь. От удара воздух вышел из легких, но времени восстанавливать дыхание не было. Нырнув глубоко в себя, маг нащупал собственное сердце, поток крови пробежал по сосудам руки в чужое тело… оба сердца бились часто и неровно.

Должно быть, его повалили на пол, но чародей не выпускал противников. А потом рывком остановил их сердца. Открыл глаза. Спихнул неожиданно тяжелый труп.

Теперь сомнений не было: в колодце лестницы слышались крики и шум борьбы. Затем Самер почуял вспышку чар.

Алид скрывался за тяжелой дверью из позеленевшей бронзы. Толстая змея на ней не пожирала хвост, а корчилась, изрубленная на шесть частей. Маг опустился в пыль рядом, привалился к темной бронзе спиной. Гул колдовских знаков наполнил голову. Холод проник в тело, спина сразу онемела.

Маг вновь снял перстень и после недолгого раздумья положил под язык – туда, где кровь струится совсем близко. От металла рот наполнился кислой слюной.

«Ты всех погубишь», – послышалось ему. Быть может, это Именра пыталась с ним связаться.

Собравшись с духом, Верховный закрыл глаза.

Ублюдок, предатель, предатель… Наверное, холод Алида добрался до его сознания. Голова стала гулкой и тяжелой, и как будто распухла вдвое. Все они стояли вокруг: отец, старый наставник и даже Ндафа – они показывали на него и твердили, как заведенные.

Ублюдок, предатель, будь проклят. Погубил Круг, проклят, собратья. Предатель, древний род, такие, как ты…

Он бы закричал, если б мог, но под языком лежал перстень, и рот от него пекло.

Яма забвения обволокла мага знобким туманом, от которого и тело, и мысли оцепенели. Вяло пошевелившись, Самер направил мысль к охранным знакам: иероглифам, нарисованным не мелом по стене, а силой по Изнанке. Разрывал нити. Переносил штрихи и кривые.

Маг понял, что у него вышло, когда свирепый мороз прокатился по нему волной. Гул в голове перешел в шипение, окостеневшее тело обмякло, вдалеке послышался надсадный крик. Лишь когда давление стало невыносимым, волна отхлынула, укатившись прочь.

Алид теперь работал не внутрь, а вовне. Погреб под собой всю крепость. Затянул в чудовищную воронку всех магов обители.

Самеру казалось, что рот его наполнен теплой кровью, но он не мог сплюнуть. Только это тепло и осталось среди погруженного в сумрак мира. Он попробовал пошевелиться, но тело не слушалось. Все, чего он добился, – сдавленный булькающий звук.

– Сай?.. Сай, ты жив?

Лицо юноши плясало, а вместо слов с губ срывалось мерное: «Ублюдок… проклят… погубить…»

Стены и пол кружились перед глазами. Ступени, ступени, ступени… Иногда в поле зрения попадались тела, осевшие в неестественных позах. Полуживые чародеи едва дышали. Да, он предатель. Маг не знал, сколько собратьев в Кадж Варкан, но многие теперь погибнут. Некому отволочь их за пределы крепости, подальше от вывернутого наизнанку Алида. Без еды и воды самые слабые испустят дух за пару дней – пока в крепость не поднимутся деревенские.

Предатель…

Все это неважно, бесстрастно думал Самер. Важно было одно: чтобы перстень Верховного не выпал изо рта.

23

Побережье к северу от столицы, 6-е месяца Мисор

В первую ночь долгой скачки на север Джен вновь попробовал сбежать. Он знал, что надежды мало: пожилой советник оказался двужильным, и, когда парень валился с седла, тот лишь стал молчаливей. Луна стояла высоко и светила ярко – не лучшая ночь для побега, но Жалимар, казалось, мирно спал в тени разделявшей поля изгороди.

«Он слишком торопится, – сцепив зубы, решил Джен. – Не станет он тратить время и меня искать».

Вчера, у Кривого Шема он думал, что черный омут поглотит его с головой. Что это мысль о мести поддерживала его две луны, а теперь, когда не осталось даже ее… какая разница, вышло все наоборот. Джен еще не знал, куда идет и что будет делать, но неясная злость закипала в нем весь день. К вечеру юноша понял, что готов идти на край света, изгрызть невидимый повод зубами, лишь бы оставить столицу и свою несбывшуюся месть в прошлом.

Парень прошел четверть звона, вдали выросли тени поселка, который они проехали незадолго до привала, а потом сильная рука обхватила его поперек горла и знакомый голос сказал:

– Еще одна попытка, и я тебя свяжу.

– Теперь-то я зачем нужен? – рассердился Джен. – Я больше не книжник Йесода, не пленник Верховного. Мне нечего сказать, старик!

– Ты гафир, – ответил советник.

Как будто это все объясняло!