Царь Борис и Дмитрий Самозванец

Ввиду близкой кончины Бориса возобновление борьбы за трон казалось неизбежным. Польские послы, наблюдавшие развитие кризиса, утверждали, будто у Годунова было очень много недоброжелателей среди подданных; число строгостей против них росло ото дня ко дню, но гонения не спасли положения. «Не приходится сомневаться, — писали поляки, — что в любой день там должен быть мятеж»⁹.

Кризис породил ряд сыскных дел о боярской измене. Подозрения пали на представителей ряда самых аристократических фамилий.

В государственном архиве хранилось «дело доводное — извещали княж Ивановы Ивановича Шуйского люди Янко Иванов сын Марков и брат его Полуехтко на князя Ивана Ивановича Шуйского в коренье и в ведовском деле»¹⁰. Царь Борис тяжело болел, и в это самое время боярские холопы донесли ему, что Шуйский наводит на него порчу с помощью «коренья» и колдовства. О «деле» Шуйских бегло упоминает опись царского архива 1626 г. Имеются основания предполагать, что после «Смуты» сохранился лишь небольшой фрагмент судного дела об измене Шуйских.

Свидетель происшедшего дьяк Иван Тимофеев отметил, что при царе Борисе Шуйские подверглись всеродному бесчестью. В угоду царю Борису и ради получения сана «чести», повествует Иван Тимофеев, Михалка Татищев всеродно бесчестил Василия Шуйского, «даже и до рукобиения всеродно той досаждая». Дело И. И. Шуйского имело место в 1599–1600 (7108) гг. М. И. Татищев получил от царя Бориса чин думного дворянина к февралю 1599 г. Отмеченное совпадение косвенно подтверждает рассказ Тимофеева. О гонениях на Шуйских сообщают не только русские, но и иностранные источники. Француз Я. Маржарет, поступивший на службу ко двору Бориса как раз в 1600 г., сообщает, что царь подозревал Шуйских более всех остальных и многих подвергал пытке только за то, что они навещали Шуйских в их доме¹¹. Среди прочих иностранных мемуаристов Маржарет выделяется своим осторожным и трезвым отношением к описываемым событиям.

Итак, дело об измене бросило тень на всех братьев Шуйских. Видимо, во время обсуждения в думе они подверглись шельмованию и даже претерпели побои. Извет холопов и последовавший затем допрос в думе дали Годунову повод во второй раз подвергнуть род Шуйских опале и ссылке. Но Борис желал избежать раздора с аристократией и ограничился тем, что изгнал из Боярской думы младшего из братьев — Ивана Шуйского.

Некоторое время спустя боярские холопы подали донос на князя Ивана, сына боярина М. П. Катырева-Ростовского. Царь Борис оставил донос без внимания¹².

Наибольшую угрозу для неокрепшей годуновской династии таили в себе притязания Романовых. По сравнению с Годуновыми они имели гораздо больше прав на трон в качестве двоюродных братьев последнего законного царя. Именно по этой причине извет на Романовых имел самые серьезные последствия. Царю Борису приходилось учитывать, что Романовы располагали сильными позициями в Боярской думе. Возглавляли романовскую партию бояре Федор и Александр Никитичи, окольничий Михаил Никитич Романовы. Их ближайшей родней и сторонниками были бояре князь Борис Камбулатович Черкасский, князь Иван Васильевич Сицкий, князь Федор Шестунов, знатные дворяне князь Александр Репнин, Карповы и пр.¹³

За время царствования Ивана Грозного и его сына Федора Романовы приобрели огромные вотчины и стали богатейшими землевладельцами своего времени. Борис Годунов обвинил бояр Романовых в заговоре с целью уничтожения царской семьи и захвата короны. Очевидец событий Конрад Буссов записал, что братья Никитичи искали подходящего случая, чтобы извести Бориса ядом, но они были преданы своими собственными людьми. Близкий к Романовым Исаак Масса утверждал, будто душой антигодуновского заговора была боярыня Ксения Ивановна Шестова-Морозова, жена Федора Никитича. Ее замыслы разделял Александр Никитич, тогда как Федор Никитич занял более осторожную позицию. Заговорщики советовались, как бы им извести царскую семью. Стремясь оправдать Романовых, Масса допустил явное противоречие. Повествуя о расправе над Романовыми, он старательно подчеркнул, будто сведения о злоумышлении А. Романова, К. Шестовой и других были основаны на ложном свидетельстве нескольких негодяев, действовавших по наущению Годунова¹⁴.