Царь-дедушка (СИ)

-- Все же Каген был великий человек. -- буркнул я. -- Княжью вольницу в ежовых рукавицах держал, стране обеспечил покой да процветание, а еще и разведку как организованную структуру изобрел... Это ж какое счастье, что он меня в монастырь-то вовремя упек!

У обоих моих собеседников отвалились челюсти -- и это вовсе не метафора, а констатация факта.

-- Ладно, князь Белого Яблока, кандидатуру я твою утверждаю, готовьте указ о назначении -- подпишу. Но противоразведку от тебя, уж не обессудь, забираю.

-- Кто же ее возглавит? -- уточнил Зулик.

-- Не ты, не пугайся. -- хмыкнул я. -- И не из посольского министерства -- дабы старая дружба, или, паче того, соперничество, в дела не мешались.

Я вновь повернулся к Танаку.

-- А с дядюшкой своим не ссорься пока. Ну, сильнее чем есть, я в виду-то имею.

-- Вы, государь, видимо истинно достигли просветления, если собираетесь простить ему... это. -- новоявленный министр кивнул на свиток с кондициями.

-- Там не только ему. -- вздохнул я. -- Сам видишь, что треть совета князей замешана. Если всех разом прижать... Это еще неизвестно, кто кого прижмет. Так что не ругайся с Труиром... до времени. Так, приглядывай.

Я подмигнул князю с самым заговорщицким видом. Тот молча склонил голову -- понимаю, мол.

Вот-вот, понимай. Надежды юношей питают, да и тех кто постарше тоже, так что пусть роет землю носом и ищет на дядьку компромат. А если чего серьезного найдет, ну так что же? Будет у Эшпани новый князь.

-- Кстати, о прощении и прощелыгах. -- вмешался Зулик. -- Ваше величество уже определились с тем, каких преступников помилует в честь своего восшествия на престол? Я, покуда, взял на себя смелость приостановить казни в столице и Ежином уделе...

-- Ну и совершенно напрасно. -- ответил я. -- Вовсе никого я от плахи спасать не собираюсь. На преступления их силком никто не толкал, так с чего же от возмездия освобождать?

-- Но традиция прощения былых прегрешений...

-- Есть глупость несусветная. -- отрезал я. -- Каген помер, я их помилую. Завтра они снова примутся за старое, а тут я преставлюсь и уже Асир их миловать станет? Так мы с преступностью никогда не покончим. Хотя...

Я побарабанил пальцами по столешнице.

-- Ты прав, мы найдем им применение получше. Поедут Большую Степь заселять -- первыми.

-- Можно ли будет полагаться на таких переселенцев? -- усомнился Главный министр.

-- Полагаться -- и даром не надо. Главное, что бежать им оттуда будет некуда. А уж если кто три года на новых территориях проживет, тех и простить можно, а? Кого к каторге приговорили, тоже под это дело можно запрячь... Ты обдумай все это.

-- Могу лишь склониться перед вашей мудростью, государь. -- вроде бы как искренне ответил князь Тимариани.

-- Своей обзаводиться пора. -- вздохнул я. -- А не чужой кланяться. Ладно, если это все...

В двери Зулик замешкался, притворил ее и повернулся ко мне:

-- Я утратил ваше доверие, мой царь? -- прямо спросил он.

-- С чего бы такие мысли? -- ответил я вопросом на вопрос.

-- Вы делите созданную мною службу на части, выводите половину из моего подчинения...

-- Ну, во-первых, я вывожу их обе из твоего прямого подчинения, а докладываться они тебе будут. Во-вторых, делать это надо постепенно, а не прямо вот сейчас и немедленно. В-третьих, доверие тут вовсе не при чем. Ты-то сам можешь хоть святее Солнца быть, но когда-то, да помрешь. И где гарантия, что во главе единственной, не имеющей конкурентов службы не окажется втершийся в доверие враг? К чему это приведет объяснять надо?

-- Простите меня, государь. Это гордыня говорит во мне. -- князь поклонился и вышел.

Хорошо что о планах создать еще армейскую и флотскую разведки я ему не сказал. И так разобиделся и не поверил -- к гадалке не ходи.

-- Величество, князь Латмур ожидает. -- это снова Тумил нарисовался.

-- Приглашай уж. -- вздохнул я, убирая кондиции в ящик стола.

Командир Блистательных выглядел как огурчик -- а ведь в вине себе вчера не отказывал. Вот закалка у мужика! Побольше бы мне таких философов...

-- Проходи, капитан, присаживайся. -- я приглашающе махнул рукой. -- Что у тебя там?

-- Государь, все перемещения по службе среди Блистательных утверждает царь, а последние месяцы болезни вашего брата этому не уделялось должного внимания. Накопились некоторые изменения, которые надобно утвердить... если вашему величеству будет это угодно. -- Железная Рука выложил на стол свиток. -- Кроме того, сегодня вечером пятеро кандидатов будут держать экзамен на вступление, и если бы вы почтили нас своим присутствием...

-- Это непременно. -- я просмотрел запись (небольшую, на самом деле).

Большинство имен ничего мне не говорили, однако факт перемещения Касца в полусотники и жалование Ваке звания десятника я с удовольствием отметил. Кажется мы с моим личным Тревилем мыслим сходно,что не может не радовать.

-- Тебе такое имя как Вартуген Пузо что-то говорит? -- поинтересовался я, не отрываясь от чтения.