Царь-дедушка

Я вынул из стола свиток чистого пергамента, аккуратно расстелил его на столе и написал:

Я, Лисапет из Ежиного Гнезда, царь Ашшории, повелеваю объявить златокузнецу Курфину Жуку, что я на него тоже плюю, да и отпустить его после этого домой с миром.

Дата. Подпись. Печать.

Тумил прочел написанное и хрюкнул.

— Величество, про тебя будут легенды рассказывать! — восторженно заявил он.

— Надеюсь что не такие, как про Громолета. — ответил я. — Давай, зови Морского воеводу.

Михил из Гаги явился не только с тубусом, но и неся подмышкой некий довольно крупный ларчик. Прямо скажем, для табакерки великоватый и для апоплексического удара избыточный.

— Это рундук что ли твой? — полюбопытствовал я. — Если так, то живешь ты скромно. Маловат.

— Так ведь я родом из руллин, государь. — ухмыльнулся главком ВМС. — Нам пристала благородная умеренность.

— Намекаешь, что жалование надо урезать? — хохотнул я. — Ладно, присаживайся, скромняга, рассказывай с чем пожаловал. Деньги на строительство кораблей просить станешь?

— Стану. — спокойно подтвердил Морской воевода, водружая ларец на стол. — Потому как у вашего величества флота нет.

— Да тут куда ни ткнись, нигде нихрена нет. — вздохнул я. — И денег скоро не будет тоже.

— Вот я и поспешаю, покуда не кончились. — улыбнулся князь Михил. — Потому что с двумя десятками лузорий мы перед скарпийцами и их асинскими хозяевами попросту беспомощны, а все, на что способен ашшорский флот, это контрабандистов гонять. Будь у нас тут пираты частыми гостями, и их бы не одолели.

— Ну и чего желаешь строить? Монеры или сразу пентекоры? — вроде бы как и те, и другие ему были обещаны, а уклоняться от исполнения обещаний мне пока чревато…

Но, блин, до чего ж денег жалко! Ведь ежу понятно (особенно крылатому), что какие-то серьезные силы мы быстро создать не сможем, а усиление нашего флота может иметь непредсказуемые политические последствия. Статус-кво в Усталом море сложился еще при дедушке Лисапета, и нарушение его в одностороннем порядке запросто может быть воспринято как посягательство на гегемонию Скарпии в регионе. Да и рулиннои не обрадуются.

И если соседи примут превентивные меры против усиления Ашшории на море, то защищать побережье будет нечем — в каждый рыбацкий поселок по сотне витязей не посадишь.

Понимает ли это Морской воевода? Должен бы, иначе грош ему цена. А Каген дураков к себе не приближал… до смерти сына.

— Ни те, ни другие. Нам на весомое количество боевых кораблей матросов не хватит, а учить их долго. — ответил Михил. — Гребцов тоже надо, но их гораздо быстрее, а вот кормчих и марсовых…

Командующий флотом покачал головой.

— И что предлагаешь? — надобно признать, он меня своим ответом заинтриговал.

— Вырвать свое место на волнах нам надо не количеством, а качеством кораблей.

Михил из Гаги снял крышку с сундучка, выдернул из одного из углов длинный бронзовый штырь, и коробка распалась. Стенки ее упали на столешницу отдельными досками, открыв моему взору искусно выполненную модель корабля.

— Ничего себе! — вырвалось у меня.

Еще бы. Главком притащил ко мне в кабинет самую натуральную трирему, причем память Лисапета наотрез отказалась признавать в этом корабле хоть что-то ему знакомое. А он, хотя и был в юности полнейшим раздолбаем, военным делом все же интересовался. Просто в силу принадлежности к господствующему сословию.

— Это, государь, трехрядка. — пояснил князь-адмирал. — Тебе, верно, известно, что до трети городов рулинноев стоят на островах, и захватить их без мощного флота довольно непросто.

Я молча кивнул, продолжая разглядывать модель. Похожа на те, что изображались в школьных учебниках и книгах про античные времена, но и отличия имеются. Никакого изогнутого «хвоста» на корме, наоборот — такая же площадка-возвышение для лучников, что и в носовой части. Два рулевых весла торчат из нее (видимо, чтобы кормчего не пристрелили во время боя), а еще одно, более массивное, лежит на надстройке, возле штыря-крепления. Это, надо полагать, на время переходов, когда кормчему надо ориентироваться по очертаниям берега и звездам.

— Царю Тарки, однако, удалось объединить всех моих соплеменников, желали те того или же нет, и начинал он как раз с городов архипелага. Ведь и Тау, как ты знаешь, стоит на острове.

— И хотя это издревле большой и богатый город, самым могущественным он никогда не являлся. — кивнул я. — Значит залог успеха Одноглазого был в использовании таких кораблей? И почему их не строят сейчас?

— Они оказались очень дороги и сложны в изготовлении. — нехотя ответил Михил. — У Тарки их было едва ли более трех десятков, и то — лишь в самом начале. А затем он использовал корабли завоеванных городов, и трехрядки уже не строил. Но чертежи… Чертежи хранились в семье их изобретателя. В моей.

Князь Гаги извлек из тубуса бумаги.