Tsar Effect

Мда. Семья. Что-что, а это проблема или, как минимум, риск таковой. Ситуация с Феодорой внесла уже определенную напряженность в и так не особо доверительные отношения. Тётя до сих пор приходит в себя после раздирающих её душу событий. Любимый мужчина вместе с достаточно близкими ей людьми организовал попытку переворота с целью посадить её на трон, а это, как минимум, моя скоропостижная кончина от падения на табакерку раз этак двенадцать. То есть смерть племянника – близкого человека, как ни посмотри. Здесь же и осознание того, что её банально использовали в своих целях не только её возлюбленный и «коллеги», но и я сам, частенько вливая «дезу» через неё. Понимание того, что я был в курсе её секретного романа и того, какие планы строил её любовник. Отсюда вытекают неизбежные мысли о том, что же будет, если племянник-император заподозрит свою тетушку в измене. Стоит добавить и участие другого, уже горячо любимого, племянника в полномасштабных боевых действиях по вине любовника, желавшего прикончить другого племянника… Что творится в её душе даже представлять не хочется, там сам черт ногу сломит. Дядя Константин, тихий профессор математики, высказал всё, что обо мне думает, а также о моём деспотизме и милитаризме. Обвинил меня в том, что я чуть ли не хотел покончить с Николаем и сам всё подстраивал и так далее. В ответ на всё это достопочтенный родственник был послан отоспаться и протрезветь. Николай… сейчас он герой. Не такой уж он и пропащий, как я думал. В составе колониального полка участвовал в боях, оборонял космопорт, получил несколько ранений… в общем, держался молодцом. «За Отвагу» точно заслужил, ну и новый орден Империи, «Гистрадского Орла», в придачу. Паренёк повёл себя хоть и достойно, но какой бульон у него в башке, можно пока только гадать. Если подводить итог, то, неожиданно, моральную поддержку я получил только от Феодоры. Прекрасное дитя. Вся эта ситуация заставила меня заняться престолонаследием куда плотнее, и обратить свое пристальное внимание на «отсечённые» ветви Романовых.

- Госпожа Т’Сони ответила согласием на встречу во время Вашего визита на Цитадель. – Видя смену моего настроения, тактично выждала К’сос.

- Объем полномочий?

- Полный. – С доброй и многообещающей улыбкой ответила матриарх.

Цитадель. Обитель прожженных политиков и дипломатов, где ведутся продолжительные дебаты относительно изменений в Фариксенском соглашении. Изначально у Альянса была весьма внушительная квота на дредноуты, поровну разделенная между пятью великими державами, и плюс к этому, не так давно, дипломаты Альянса смогли выбить квоту на строительство ещё нескольких кораблей данного класса, но уже числящихся напрямую за Альянсом. Причину для подобной доброты Совета я вижу в трёх пунктах. Во-первых, земные цивилизации к моменту первого контакта уже имели значительные военно-космические силы, и отказываться от них у людей резона не было. Во-вторых, Совет правильно оценил экономическую подоплёку данного вопроса – вместо того, чтобы развивать и строить лёгкие и многочисленные силы, люди вбухивают миллиарды в дредноуты, при том что как бы земляне ни старались, перегнать тех же турианцев у них бы не вышло. В-третьих, на момент заключения Фариксенского договора влиять на людей было пока ещё очень сложно в связи с ещё только налаживающимся взаимодействием. Но прошло меньше двадцати лет, а ситуация уже кардинально поменялась. Человечество нарастило флот, в своей совокупной мощи достаточный, чтобы вызывать обеспокоенность у тех же турианцев. Двенадцать дредноутов, полторы сотни линейных крейсеров, около сотни авианосцев различного класса и туева хуча кораблей класса мельче. Да, вся эта армада была раздербанена между различными государствами внутри Альянса, а позже ещё и прорежена потерями в заварушках последнего года, но всё это слабо успокаивало Совет. А тут ещё люди показали, как можно обойти эти пресловутые Фариксенские соглашения с помощью дредноутов-«музеев» или линейных крейсеров, на которые установить ГК дредноута – всего лишь вопрос техники и денег.

Вместе с тем в Альянсе прогремел ряд военно-политических кризисов, который сильно его ослабил. И всё это на фоне того, что человечество за эти пятнадцать лет настолько плотно вошло в экономическое пространство Цитадели, что если эту связь разорвать, то мало никому не покажется, и в первую очередь самим людям. Вопрос стоит о сотнях триллионов. А тут ещё и реформа Альянса, породившая определенную турбулентность в его управлении. Совет не мог не воспользоваться подобными благоприятными для него обстоятельствами. Более того, он был бы непроходимо туп, если бы не попытался.