Царь Гильгамеш

— Точно. Красота. А города все равно — наши. Левой щекой, левым ухом, левым виском Бал-Гаммаст почувствовал, как сдерживается мать.

— Ты совсем как ребенок. Балле, брат. Неужто не понял ты, какое сокровище даровал нам сегодня Творец?

Бал-Гаммаст почувствовал раздражение. «Неужто ты сам, балда, не понимаешь, что сокровище — сокровищем, а города важнее. А? Не понимаешь? Почему, онагр упрямый? А? Только бы не сорваться! Нет. Не нужно. Это будет совсем не вовремя». И он не стал отвечать.

Зато ответила сама певунья. Растянув серебряные губы в почтительной улыбке, она заговорила по алларуадски безо всякого акцента, настолько чисто, насколько бывает лишена ила и грязи колодезная вода:

— Гимн о Нинурте-герое древнее кудурру, стоящих на коренных землях Царства. В нем рассказывается об очень далеких временах. Никто не может быть уверен в правдивости сведений о той поре и тех людях. Народ суммэрк помнит одно, народ алларуадцев — другое. Кто посмеет быть судьей? Впрочем, если отец мой государь пожелает, я готова покориться и признать его правоту. Аннитум:

— Пожелай-ка, Балле!

Бал-Гаммаст твердо знал: последуй он совету сестры, и царица сейчас же заговорит о рассудительности певуньи, о ее искусстве, об учтивой манере… Та, что во дворце, умеет держать баланс между тяжущимися людьми, хотя бы и тяжба шла о мелочи, Чужой спор она всегда обратит себе на пользу. Не грех поучиться у матушки.

И он промолчал.

— Я рад был бы услышать еще что-нибудь… если наша гостья не утомилась, — обратился к певунье Сан Лагэн.

Та поклонилась первосвященнику. Шепнула несколько слов Шагу…

— Если ваше терпение не иссякло, я буду петь поэму о царе Гурсар-Эанатуме, начертанную неведомо кем от его имени три раза по тридцать шесть солнечных кругов назад.

Аннитум отдала команду:

— Пой!

И Шаг поднес к лицу смуглой женщины первую табличку:

Я, Гурсар-Эанатум, царь Эреду, доброго города,
Слово мое загон строит и скот окружает!
Слово мое кучи зерна насыпает!
Слово мое масло взбивает!
Я первый канал прорыл,
Я первый колодец вырыл,
Пресная вода из-под стопы моей забила!
Я съел восемь растений знания и землю познал!
Я съел восемь птиц знания и небо познал!
Я съел восемь рыб знания и воду познал!
Я дом себе построил,
Тень его выше города,
Рогатый бык— его кровля,
Львиный рык — его ворота,
Пасть леопарда — его засов,
Стены его — из серебра и лазурита,
Пол его устлан сердоликом!
Я создал из льна одеяние черное и облекся в него!
Я обруч создал из золота и надел его на голову!
Я своему слуге Ууту-Хегану дом построил,
Тень его выше Змеиного Болота!
Я даровал слуге моему верному пестрое одеяние!

Бал-Гаммаст изумленно забормотал:

— Ууту-Хеган Пастырь — слуга?..

Шаг быстро поменял табличку.