Царь Голливуда

Несколько минут Стефан советовался со своим адвокатом, затем он повернулся к комиссии и сказал:

— Я готов отвечать на все вопросы, имеющие отношение ко мне и к моей собственной деятельности, но я считаю, что не имею права говорить о других людях, знакомых или незнакомых, чья жизнь и благополучие могут пострадать от того, что я буду упоминать их в этих слушаниях.

— Я не могу понять, м-р Рейли, как признание с вашей стороны о том, что вы знакомы с Грегом Томпкинсом, может оказать какое-либо влияние на чью-то судьбу. Я повторяю вопрос, знакомы ли вы с Грегом Томпкинсом?

— В таком случае я вынужден уклониться от ответа на этот вопрос на том основании, что он нарушает мои права, защищенные первой и пятой поправками к конституции США, и может склонить меня к самообвинению.

— Вы знакомы с Гордоном Волшманом?

— Уклоняюсь на том же основании.

— Вы знакомы с Гарриетт Ленгранд?

— Отклоняю.

— В соответствии со статьей, датированной 24 октября 1945 года, вы являлись спонсором "Воззвания испанских беженцев", которое было обобщенным проектом "Объединенного комитета антифашистских беженцев"… Это так?

— Отклоняю.

— "Дейли Уоркер" в выпуске новостей от 3января 1946 года на странице четыре опубликовала сообщение о смерти Теодора Драйзера, где он упоминался как человек, который был на хорошем счету у коммунистической партии. Среди тех, кто отдал должное Теодору Драйзеру, был Стефан Рейли. Знали ли вы, что Драйзер был членом коммунистической партии?

— Я отклоняю этот вопрос на том основании, что это нарушает мои права, защищенные первой и пятой поправками, в которых говорится, что я могу свидетельствовать сам против себя.

— Вы были лично знакомы с Теодором Драйзером?

— Отказываюсь отвечать на указанных основаниях.

— Были ли вы на похоронах Драйзера?

— Отказываюсь отвечать.

В это момент вмешался член комиссии конгрессмен Кейтли.

— М-р Рейли, как вы думаете, какое впечатление вы оставите не только у комиссии, но и у американского народа, отказываясь отвечать практически на каждый вопрос, который задает вам консул?

— Конгрессмен, вам так же хорошо известно, как и мне, — сказал Стефан, — что по конституции я имею право отказаться отвечать на эти вопросы на указанном основании. И вам так же известно, что, ответив однажды на вопросы об отдельных личностях или группах, как бы ни были невинны эти ответы, я впоследствии лишаюсь права отвечать на вопросы, касающиеся их. Я крайне неохотно прибегаю к первой и пятой поправкам для того, чтобы уклониться от ответов, и я бы этого не сделал, если бы комиссия постаралась ограничиться сведениями о моих собственных взглядах и о моей деятельности.

— Я боюсь, сэр, — сказал конгрессмен Кейтли, — что комиссия не может заключать сделки со свидетелем по тому вопросу, о чем они должны спрашивать, а о чем нет.

— В таком случае, конгрессмен, я должен использовать права, данные мне конституцией.

— Я хотел бы задать вопрос свидетелю, — сказал другой конгрессмен, С.Р. Тайлер. — С вашей стороны было много уловок, чтобы спрятаться за провозглашенными конституцией правами, я хочу спросить вас начистоту, сэр, потому что американский народ имеет право знать правду. Являетесь ли вы или были ли когда членом коммунистической партии?

— Я не член коммунистической партии, — сказал Стефан, — и я хочу сказать, что я возражал против многих признанных целей Советского правительства, и любой, кто знаком с моими работами, должен знать, что это так. В то же время я хотел бы добавить, что существуют области, в которых провозглашенные намерения в отличие от реальной деятельности кое в чем совпадают с моими собственными взглядами. В конце концов, мы только что сражались в войне в союзе с Советами против нацизма.

Молодой консул раскраснелся, он был доволен собой: наконец-то они приперли Стефана к стенке — и провозгласил с чуть скрываемым торжеством:

— Я уверен, что комиссия благодарна вам за это объяснение, однако то, что вы говорили, не соответствует информации, которой располагает комиссия. Комиссия располагает информацией, что в 1938 году у вас был членский билет коммунистической партии за № 27331 и что вы были приписаны к клубу второй северо-западной секции коммунистической партии в Лос-Анджелесе. Есть ли у вас членский билет компартии, выданный вам в 1938 году?

Это утверждение вызвало вздохи и шум в зале, и председатель постучал молотком, заявив, что, если они будут шумом прерывать консула, он прикажет очистить зал. Казалось, что Стефан колебался довольно долго, прежде чем ответить. Затем он резко сказал, словно отсек:

— Я отказываюсь отвечать на основании тех же поправок. Это нарушает мои права и принуждает меня к самооговору.

Прежде чем слушания прервались и комиссия отправилась на ланч, Александр послал Стефану через адвокатов записку с предложением встретиться до возобновления слушателей. Он предложил для встречи квартиру друга, чтобы пресса не знала о ней. Когда они остались одни, Александр сказал:

— Стефан, вы должны открыться комиссии.