Царь Голливуда

Пройдя немного, Алекс свернул направо, так, без особых причин; он шел теперь по совершенно незнакомой ему улице, ее не было видно из окон, а ни отец, ни мать не ходили с ним в этом направлении. Дома вдоль улицы в большинстве своем были того же типа, что и дом, в каком жил он сам: трех- и четырехэтажные особняки старой постройки, с железными перилами лестниц, ведущих к подъездам. Нижние этажи в основном заняты магазинами и деловыми конторами, а в остальных этажах размещались жилые помещения. Избыток тускло-коричневого цвета, которым окрашены стены, непривлекательный вид вывесок, написанных где по-еврейски, где по-английски, а где так и вовсе на незнакомых Алексу языках, все это обезображивало дома. Железные опоры, поддерживающие дверные проемы одного такого дома, кто-то выкрасил спиралеобразно красными и белыми полосами, как на вывеске парикмахера. На стекле полуподвального окна было выведено слово "Деликатесы". Другое окно на первом этаже было украшено тремя словами: "Бандажи, поясные ремни". Было множество других надписей, типа "Комнаты от полутора до двух долларов". Конная телега, наполненная большими деревянными бочками, разгружалась двумя людьми, катившими бочки вниз, по ступенькам, ведущим в полуподвальное помещение при ресторане, называющемся "Тригенос". Уведомление о ценах, кое-как нацарапанное мелом на школьной доске, приделанной у входа, гласило: "Тушеное мясо молодого барашка 25 центов, говядина тушеная 25 центов, отварная курица 35 центов, курица жареная 40 центов, жареная говядина 40 центов". Ароматы, распространявшиеся по улице, нельзя было назвать особенно аппетитными, и Алекс пошел быстрее. Дальше он увидел несколько портновских мастерских, в окнах которых он мог разглядеть женщин, строчащих на машинках, и мужчин в нарукавниках и подтяжках, которые гладили большими, тяжелыми утюгами, применяемыми в портновском деле для отпаривания, и из-под них действительно вырывались паровые облачка.