Царь Голливуда

— Вы преодолели это. То, как вы разделались с доктором Кронером и м-ром Димсом, не похоже на болезненного человека.

— Бывали времена, когда я мог найти сверхэнергию, некоторые вещи могли вызвать ее во мне. Но это мне неподвластно. Вы видели, в каком состоянии я находился в последние несколько недель. Это может случиться снова. А теперь я должен руководить всеми работами.

— Из моего опыта, — сказал иронически Стефан, — повышенная доза власти неизбежно оказывает хороший терапевтический эффект.

— Я не могу взять это на себя без вас, Стефан. Мне необходимо, чтобы именно вы были со мной. Мне нужно знать, что вы со мной.

— Конечно, я с вами.

— Вы знаете, я имел в виду не только работу, я имею в виду все.

— Вы хотите, чтобы я подписался кровью? — спросил Стефан шутливо.

— Я вполне серьезно, Стефан.

— Я это знаю, Александр, и я говорил не шутя. Я с вами, и думаю, что вы должны принять предложение Кейба.

— Тогда прекрасно. Мы сделаем это, Стефан. — И его лицо расплылось в широкой мальчишеской улыбке. — А теперь я должен разделаться с Вилли. Я хотел бы, чтобы вы остались, это будет сильная сцена.

— Уверен, что это будет сильная сцена и не возражаю остаться посмотреть, как этот подлец получит возмездие, — сказал Стефан мрачно.

Они вышли вместе из комнаты и пошли искать Вилли. Они нашли его около бассейна. Он смотрел в воду и из-за этого не заметил их приближения, пока они почти не наткнулись на него. Он внезапно посмотрел вверх. Прошли две минуты тишины, пока он прочитал приговор на лице Александра. Он не мог заставить себя поверить этому. Он широко улыбнулся улыбкой Вилли Сейермана и потянулся, чтобы взять руку Александра, соединиться с ним таким способом, как мужчины делают на континенте, когда они собираются вести интимную деловую беседу. Но резким движением Александр избежал этого намечающегося контакта и рука Вилли неловко повисла в воздухе, прежде чем снова вернулась на место.

— Вы со мной, Александр? — спросил он.

— Нет, Вилли я — нет.

Возникла длинная пауза. У Александра было ужасное чувство, что Вилли сейчас может разразиться слезами и причитаниями, этого можно было от него ожидать.

— Могу я спросить, почему вы так поступаете со мной, Александр? — сказал он упавшим голосом.

— Вы хотите знать?

— Да, я хочу знать. Да, я хотел бы знать, почему мне нанес такой предательский удар в спину тот, кому я всегда доверял, на кого я смотрел всегда скорее как на… на…

— …на сына, Вилли? Перестаньте рыдать, Вилли. Я скажу вам, почему я так поступаю. Я считаю, что такой человек, как вы, не должен обладать огромной властью. Вы не подходите для того, чтобы иметь так много власти. Должен сказать вам, Вилли, что вы делаете вещи, которые вызывают у меня чувство брезгливости, чтобы с вами связываться. Мы вызволили Джанет Деррингер из того места, куда вы ее поместили, потому что мне удалось узнать, но Бог знает, что вы сделали с другими?.. То, о чем мне удалось узнать…

На лице у Вилли появилось выражение почти детского раскаяния.

— Насчет девушки, поверьте мне, я очень сожалею. Я знаю, вы мне не поверите, но у меня большие чувства к ней. Я дошел до точки. Она оставляла предсмертные записки, которые должны были меня прикончить. Я думал, что делаю ей благо, что там она будет под присмотром. Может быть, я был не прав, сделав это, может, я совершил ошибку, я это признаю. Видите, я с вами откровенен. Вы собираетесь меня распять за это? Иногда человек может совершить ошибку.

— Вы чудовище, Вилли, — сказал Александр холодно. — Вы гигантское чудовище.

— Это то, что вы обо мне думаете, Александр?

— Да, Вилли, с вами все кончено. Во всяком случае, с кинематографией.

— Какое право вы имеете говорить это? Вы? Кто дал вам это право? Скажите мне! Кто дал вам это право?

— Я получил его.

— Я скажу вам кое-что, Александр, — проговорил Вилли, и лицо его налилось кровью от гнева. — Я скажу вам. Я сильно люблю и сильно ненавижу. Я не приношу извинений ни вам и никому больше. Кто вы такой? Я сделал вас тем, кто вы есть. Я человек с большими аппетитами, Александр. Я не из тех слабых парней, которые потягивают жизнь через соломинку. Я должен был проложить дорогу в мир, и мне это досталось нелегко! У меня не было никого, чтобы сделать за меня грязную работу. Дочки миллионеров мне не умостили путь. Мне необходимо было делать все собственными руками. И если они стали грязными, прекрасно, значит, они стали грязными. Ну, вот так обстоит дело. Вы должны это узнать. До сих пор вам все легко давалось. Я давал вам беспрепятственно делать картины, потому что уважал ваш вкус и артистизм, а также и потому, что я к вам был привязан. Я завоевал для вас Нью-Йорк, я защищал вас от них. Вы знаете, что вы делаете со мной, Александр? Вы забираете у меня мою компанию, которая носит мое имя, которую я возвел в империю, и вы хотите всем руководить? Прекрасно, вперед! Это вам нравится. Но не сбрасывайте меня со счетов. Еще рано. Я сильный человек и я еще богатый человек. Наступит день, когда то, что вы делаете со мной, случится с вами.