Царь голод

– Мамочка, мне жаль бедную женщину. Можно послать ей милостыньку?

– А у тебя есть мелочь?

– Прелестное дитя! Какое сердце!

Царь Голод. Прошу господ судей принять вид размышляющих.

В течение всей процедуры мать с надеждою смотрит на Судей. Когда Смерть стучит кулаком по столу и кричит хрипло: «Осужден – во имя дьявола!»

– Женщина вздрагивает и встает с колен.

– Голодный, ты осужден.

В бешенстве, поднимая к небу руки. Женщина кричит исступленно:

– Так будьте же прокляты! Пусть так же погибнут ваши дети! Пусть искусают их бешеные волки!

– Намордник! Скорее намордник!

– Пусть высохнет их сердце! Пусть в камень претворится их душа!

Пусть…

Женщине надевают намордник. Ликующий голос Председателя-Хулигана:

– Отец! Ты видишь, как они жалеют наших детей. До завтра!

– До завтра!

– Тише!

– Вижу, сын мой!

– Тише! Кто это?

– Тише!

Царь Голод. Введите следующего голодного.

С большими предосторожностями трое тюремщиков вводят человека необычайно мощного вида. Взгляд у него ясный и открытый, говорит просто и спокойно:

– Ты что сделал, голодный?

– Я не знаю. Я не сделал ничего. Я надеюсь, что суд освободит меня. Я всегда был покорен и делал то, что мне приказывали.

Общее недоумение.

Царь Голод (перешептывается с Судьями и обращается к Зрителям). Я вижу, господа, что для вас не совсем ясна вина этого человека. Но она велика, и вы сейчас поймете это. Он раб – и для раба он слишком силен и честен. Уже одним этим он оскорбляет нас, как людей утонченной культуры и, следовательно, не сильных. Затем: сегодня он послушен, но кто поручится за завтрашний день? И тогда в его силе и честности мы найдем жестокого и опасного врага. Несомненно, он достоин смерти – во имя справедливости.

Суждение зрителей

– Это совершенно справедливо. Сильные рабы опасны, даже когда они послушны.

– Да. Я нахожу, что Царь Голод наш истинный друг.

– Какое возмутительное тело. Раб – и такие прямые ноги!

– В цепи его!

– Он разорвет цепи. Смерть ему! Смерть!

Царь Голод. Прошу господ судей принять вид размышляющих.

Судьи размышляют, и Смерть стучит кулаком:

– Осужден – во имя дьявола!

Юношу с теми же предосторожностями уводят, и на его место появляется следующий Голодный. Это существо необычайно дикого вида. Длинные до колен руки с огромными, морщинистыми, грязными конечностями, голова и лицо сплошь заросли спутанными волосами, тусклые глазки, звериная походка носками внутрь, боязливая и мнительная. Но есть попытки к чему-то человеческому.

Так, существо одето в какой-то очень странный, первобытный костюм: соединение коры деревьев, хитросплетенной грубой материи и каких-то подвязок. При входе оно даже делает попытку причесаться, но запутывается рукою в волосах.

Разговор зрителей

– Да это горилла!

– Боже мой! Неужели мы будем судить еще целый зоологический сад! У меня театр!

– Нет, это человек.

– Да нет, горилла! Вы посмотрите на его голову.

– На руки!

– Не нужно снимать намордника. Оно, быть может, кусается!

– Оно кланяется!

– Оно человек!

– Да нет же! Оно дрессированное. Что это?

– Нужен каталог! В этих случаях нельзя без каталога! Как же мы будем судить, не зная, как оно называется!

– Какой странный фасон. Интересно познакомиться с его портным.

Царь Голод. Так как здесь возникли сомнения, то прежде всего скажи нам: кто ты, голодный?

Голодный молчит.

– Оно не понимает!

– Ну, конечно, горилла!

Царь Голод. Кто ты, голодный? Отвечай. Ты понимаешь человеческую речь?

Голодный (отвечает глухим, заскорузлым голосом). Мы крестьяне.

– Я же говорил, что человек!

Общий хохот.

– Отчего милостивые господа хохочут?

– Это не твое дело, голодный. Ты этого не поймешь. Ты что сделал, голодный?

– Мы убили дьявола.

Общий хохот.

– Слушайте! Слушайте!

– Но ведь это прелесть!

– Какая наивность!

Хохот.

Царь Голод. Это был человек, которого вы сожгли.

– Нет. Это был дьявол. Это сказал нам кюре, и тогда мы сожгли его.

Среди Зрителей легкое замешательство.

– Что такое?

– Он лжет. Этого не может быть.

Профессор. Вот вредное влияние церкви на развитие народных масс.

Преступления, вызываемые суеверием…

Аббат (одною стороною лица с ненавистью глядя на Профессора, другою приятно улыбаясь Зрителям). Он, очевидно, не понял, сударыня. Почтенный наставник желал только внушить им веру в существование добрых и злых сил – но, конечно, не убивать. Религия, сударыня, запрещает убивать.

– Ну да, – это другое дело!

– Совсем другое дело. При чем тут кюре, если он так глуп?

– Скажите, пожалуйста: вид гориллы, а лжет, как человек!

– Обвиняет почтенных людей.

– Негодяй!

Царь Голод. Прошу господ судей принять вид размышляющих.

Судьи на некоторое время принимают вид размышляющих. Затем все, почтительно склонив головы, вытягиваются к Смерти. Та вскакивает и яростно стучит кулаком по столу:

– Осужден – во имя дьявола! дьявола! дьявола!