Царь горы

— Координация сил и решение спорных вопросов.

— Хочешь быть судьей нам?

— Я выступаю третейским судьей по четыре-пять раз в год, — махнул рукой Александр. — Я привык рассматривать ваши споры.

— Понравилось?

— Главное, что обратившиеся были довольны.

— Но ты не возглавлял Коалицию, — подал голос Салим.

— А что изменится? — с неожиданной тяжестью в голосе спросил Бруджа.

— Твои решения будут направлены на ее укрепление.

— Разве не в этом наша цель?

Фрэнк и Ли рассмеялись, даже Виджай улыбнулся и, прикоснувшись к плечу собрата по треугольнику, весело произнес:

— Ты запутался в своих подозрениях, Салим.

Луминар покачал головой, но промолчал.

— Кстати, Александр, а как мы будем тебя называть?

— Я истинный кардинал, — твердо ответил Бруджа. — Им и останусь. Меня вполне устраивает титул.

— Истинных кардиналов много.

— Целых три.

— Четыре.

— Пабло давно никто не видел.

— Титул без власти ничто, — усмехнулся Александр. — Мы строим Коалицию, под знаменами которой возможно объединение всей семьи. И любой масан скажет, что такая задача по плечу лишь истинному кардиналу.

— Все, о чем мы говорили, — громко произнес Мао, — военный союз, центральная власть, пусть и условная, единые законы — все это интересно. Но масаны должны понимать, ради чего мы предлагаем изменить образ жизни. Лозунги свободной Саббат никто не отменял, у них много приверженцев. Стоит нам закрутить гайки, как появятся недовольные.

— Нужна наживка, — поддержал союзника Салим.

— Хватит темнить! — Фрэнк жестко посмотрел на Бруджу. — Всем надоели «походы очищения». Если они будут продолжаться, нам не объяснить охотникам, почему они должны соблюдать законы, ограничивающие свободу.

— Коалиция сложится только в том случае, если мы обеспечим подданным защиту от Темного Двора, — закончил Салим. — Получим гарантии от навов — сломаем хребет сомневающимся и соберем под свои знамена все кланы.

— Я думаю, что смогу договориться с Великими Домами, — негромко, но очень твердо произнес Бруджа.

— Ты уже пробовал?

— Нет. Но готов рискнуть.

— Они тебя ненавидят! Не боишься остаться без головы?

Барон помолчал, усмехнулся и, медленно оглядев кардиналов, сказал:

— Все знают, что объединение семьи — моя давняя мечта. До сих пор я не находил понимания среди лидеров Саббат. Теперь есть вы, есть вожди, готовые к переменам. Есть стратегия. До исполнения моей мечты остался всего один шаг. И я его сделаю.

* * *

Штаб-квартира ФБР

США, Нью-Йорк

16 декабря, четверг, 09.09 (время местное)

— Значит, кардинала придется отпустить? — угрюмо спросил Ричард Кейн, глава нью-йоркского управления ФБР.

— У нас не осталось выбора, — вздохнул Вольф. — Против Бориса нет ни одной улики.

— А что обыск?

— В «Медсестричке Гризли» не нашли даже шепотки кокаина. Ни одного незарегистрированного ствола. Все чисто, все законно.

— Перестрелка?

— Нет свидетелей, которые подтвердят, что Кардинал принимал в ней участие. Арестованные боевики Шона предпочитают молчать. Одежда Бориса чиста, оружия при нем не обнаружили…

— Ты говорил, что двух охранников Толстяка убили ножом, — припомнил Ричард. — Это не могли совершить с крыши, убил тот, кто находился рядом. Борис.

— Я знаю.

— И что?

— Клинка нет.

— У тебя была отличная информация, Вольф, — после довольно продолжительной паузы произнес Кейн. — Ты обязан был брать Бориса с поличным. У тебя должны были быть свидетели. Ты прокололся.

— Я продолжу работать с людьми Толстяка, — тихо ответил Балдер. — Кто-нибудь из них наверняка сломается.

— Сколько времени на это уйдет? День? Неделя?

— Не знаю.

— А я знаю, что Кардинал покинет город еще до полудня. И если ты действительно найдешь свидетеля, он не вернется.

Оба фэбээровца понимали, что если бы не удача в «Водопаде», специальный агент оказался бы в крайне незавидном положении. Вольф настоял на операции, его осведомители указали место и время проведения бандитской разборки, по его приказу провели тотальный обыск в «Медсестричке Гризли» и задержали законопослушного гражданина. Адвокат Бориса мог бы устроить грандиозную шумиху, но вчерашняя победа сделала Вольфа героем. Все утренние газеты повествовали о захвате крупного склада наркотиков, и Кейну волей-неволей придется прикрывать подчиненного.

— Ты крепко его прижал, — буркнул глава управления. — Будем надеяться, что у Бориса хватит ума не поднимать шум.

И снова комната без окон, находящаяся на одном из нижних уровней федерального здания. Только свет не столь яркий, как ночью, не режущий глаз, приглушенный, ведь теперь в помещении велись совсем другие речи.

— От лица ФБР я приношу официальные извинения за все события этой ночи. Ваш арест и последовавший за ним обыск в клубе стали следствием ошибок и недоработок со стороны некоторых наших сотрудников. Заверяю, они будут строго наказаны.

Кейн произнес свой текст без всякого выражения. Не потрудился улыбнуться, проявить хотя бы фальшивое раскаяние. Он говорил то, что обязан был сказать в данных обстоятельствах, но всем своим видом показывал, что не считает свои действия ошибочными.