Царь Горы, или Тайна Кира Великого

Порой мне даже казалось, что Кир мог бы вступить в Вавилонское царство безо всякого войска — так благоже­лательно относились к нему местные племена, передавав­шие друг другу всякие баснословные истории. Да ему можно было бы и вовсе не покидать Эктабан, а просто отправить Набониду послание о том, что все Вавилонское царство Уже отдано богами Киру и с завтрашнего дня именуется Уже не царством, а сатрапией. Если же бывший вавилонский Царь не верит в такое чудесное превращение, то пусть спро­сит у своего народа, кому народ повинуется и кого больше почитает. И тогда пусть нечестивый Набонид даже в мыслях остерегается покарать вавилонян за ослушание, ибо тогда на самого Набонида обрушится неминуемая и жестокая кара.

В маленьком городке Каркадаш, что стоит на левом берегу Тигра, слава Кратона вознеслась на высоту, недосягаемую для простых певчих птиц. В том городке было три тысячи жителей: поровну иудеев и ассирийцев. Один из иудейских торговцев узнал «посланника»:

— Да это же Кратон, друг Кира! Я видел его в Ионии!

Деревенские жители, провожавшие меня до города, по­валились передо мной на колени, как перед самим царем. Самые ушлые маловеры сразу были посрамлены, ибо мое истинное достоинство перевесило все мои россказни. Слух о моем величии покатился по дороге с быстротой и мощью снежной лавины.

Сотня детей ходила вкруг меня хороводом. Весь город чествовал гостя, которого посчитал добрым знамением того, что скоро все избавятся от ненавистной власти и приобретут над собой власть желанную, и так чествовал, что едва не утопил его на радостях в одной из огромных ям, смазанных известью и глиной, в которых на Востоке держат вино.

Кировой мощи мне не хватило и потому выпить в не­сколько глотков десяток амфор не удалось. Хвала богам, меня спасли.

На другое утро пришла весть, что войско Кира при­близилось к Тигру еще на четыреста стадиев. Тогда было решено выслать навстречу Киру посольство от порабощен­ных народов Вавилонии и вручить ему в знак покорности и наилучших пожеланий священные дары: зерна, ягненка и щенка пастушьей собаки. Весь Вавилон уже знал историю о том, как Кира-младенца вскормила в горах собака. В этом я и сам уже почти не сомневался.

Теперь, став главой посольства, я думал, что Киру лучше всего было остаться в Эктабане со своим войском, а на завоевание Вавилонии отправить одного человека. Этот че­ловек запросто собрал бы весь вавилонский народ и привел его к Киру. Нечестивый Набонид, оставшийся без подданных — воинов, слуг и рабов,— сам приплелся бы следом.

С такими славными замыслами, а также с десятком уважаемых людей Каркадаша и некоторых селений, рас­положенных ниже по течению Тигра, Кратон Милетский достиг устья реки Диялы.

По дороге мне много рассказывали об этой полно­водной реке, по которой плавают большие суда. Вави­лоняне спорили о том, где дешевле перевоз. Мелковатой показалась мне речка — коню по колено. Я даже поду­мал, не пора ли протрезветь как следует. Но вавилонские послы позади меня с великим изумлением обсуждали новое чудо: река внезапно, всего-то за день или два, поразительно обмелела. В самом деле, опустевшее русло казалось глубоким ущельем. Белесые округлые камни на его дне высохли совсем недавно. Две барки, по два­дцать весел каждая, беспомощно лежали на них, пова­лившись на бок.

— А ведь царь персов стоит выше по течению! — ус­лыхал я взволнованный шепот у себя за спиной.

— Да, он уже недалеко отсюда,— соглашался другой ва­вилонянин со страхом в голосе.

Уважаемые люди признавали величие Кира, но не на­столько, чтобы, подобно сельским простакам, верить, будто он способен выпить целую реку. Теперь они были готовы поверить во что угодно. Мне и самому стало не по себе.

Посольство без труда перешло вброд ручеек, еще на­кануне именовавшийся рекой, перенесло дары и в робком молчании двинулось вверх по его течению.

В попадавшихся на нашем пути небольших селениях уже боялись говорить о Кире, хотя он никого не грабил и никого не истреблял. Знали только одно: Кир остановил реку, а как — неизвестно, потому что царь персов велел никого не подпускать к своему стану. Говорили, что пер­сидский царь перевозил через Диялу табун священных бе­лых коней, и один жеребец прыгнул в воду и утонул. За это Кир и решил наказать реку.

Послы совсем приуныли, и я стал подбадривать их.

Воины первого персидского разъезда, встретившего нас были молоды и не помнили никакого Кратона. Пришлось показать им перстень с царской печатью. Тогда нас учтиво проводили к персидскому стану. Вавилонские послы жались ко мне со всех сторон.

Стан Кира широко раскинулся по плодородной долине. Лазутчику не требовалось считать дымы костров: он бы и так легко увидел, что войско огромно. Окинув взглядом долину, я решил не убеждать Кира, что при завоевании Вавилона он мог бы и вовсе обойтись без войска: при такой великой мощи такие слова могли бы показаться царю оскорбительными.