Царь Грозный

Но переводить не пришлось, стоявший впереди толстый татарин хорошо понимал по-русски, правда, говорил хуже. Он горделиво вздернул голову:

– Ти, шакал, будыщ бит! На Рус идет Девлет-Гырей со своей ордой! Не один идет, царевичи с ним – Магмет-Гырей, Алди-Гырей! Пусть ваш трусливый сар бижит сломя голову!

Басманов, вскочив, схватил его за грудки, почти поднял в воздух, несмотря на немалую толщину, зашипел в лицо:

– Твой Девлет-Гирей предатель, Иуда! С царем московским договор заключил и напал тут же?!

Опомнившись, резко разжал пальцы, и связанный пленник рухнул наземь. Поставив ногу на горло лежащего врага, Алексей Данилович уже насмешливо добавил:

– Не моему царю бежать надо, а твоему Девлетке! Рязани ему не взять, потому как супротив него стоят русские с Басмановым во главе! – Он вдруг обернулся к страже, велел: – Этого и еще двоих раздеть догола, вымазать дегтем, вывалять в пуху и, привязав к их лошадям, отправить в сторону татар! Пусть остальным расскажут, что Басманов за Рязань, за всю Землю Русскую встал! А рядом со мной такие же славные воины, которых никакому Девлетке не одолеть!

Басманов наклонился к лежащему пленнику и поинтересовался:

– Понял ли?

Глаза того округлились:

– Ти Басман?

Убрав ногу с горла врага, воевода расхохотался:

– А то! Били ваших татаришек и бить будем! Передай Гирею, чтоб поворачивал своих коней обратно, в этот раз жалеть не станем, Перекоп ваш порушим, ежели не уберется с глаз моих!

Пленных и впрямь отправили восвояси, чтобы рассказали остальным, против кого идут. Правда, вымазывать дегтем и облеплять пухом не стали, воевода, подумав, решил, что татары до своих в таком виде не доедут.

Троих языков, что потише и потолковей, отправили к государю, чтоб понял глубину предательства Девлет-Гирея. Поверив договору, Иван Васильевич распустил на отдых почти всю южную рать, оставив подходы к Оке без защиты. Мало того, он решил дать отдых и московским ратным людям. Если теперь Басманов не удержит Девлет-Гирея, то до Москвы тот дойдет легко.

– Как мыслишь, удержит Рязань Басманов? – Государь спросил это у Вяземского тихо, словно боялся, что ответ услышит сам Гирей.

Вяземский тяжело вздохнул:

– С кем удерживать-то?.. У Рязани не стены – одна труха, почитай, с Батыевых времен не подновлялись. У Девлет-Гирея вон какая рать, а у Басмановых только своя стража да люд окрестный…

И все же русские под предводительством прославленного воеводы смогли выстоять! Огромную крымскую орду под Рязанью остановила сермяжная рать рязанцев, вышедших навстречу, потому как на крепостные стены надежды не было. За прошедшую перед тем ночь отец и сын Басмановы вместе с местным владыкой Филофеем сумели поднять горожан и как-то залатать проломы в крепостных сооружениях. Вот уже чего не ожидал хан, так это сопротивления плохо вооруженной малочисленной русской рати, да еще и не за едва державшимися стенами, а в поле перед ними! Лучших воинов хана положили в сече перед своими стенами за день русские.

Когда на ночь они все же отошли в город, Девлет-Гирей велел доложить поименно, кто погиб. Слушая, скрипел зубами и произносил ругательства себе в бороду. Проклятый Басман! Откуда он здесь взялся?! Хан потребовал доставить к нему живыми или мертвыми разведчиков, утверждавших, что все воеводы московского царя вместе с ним на отдыхе. Подумав, уточнил:

– Живыми! Сам шкуру полосами нарежу!

По стану уже разнесся слух, что в городе засел всем известный Басман, а потому хорошего ждать не стоит.

Хану не спалось, он вышел из шатра наружу. Вокруг поля, на котором расположился стан, чернела полоса леса. Этот лес всюду, куда ни кинешь взгляд! Как могут люди жить, натыкаясь взором на сплошную стену из деревьев? Девлет-Гирей любил простор, в крайнем случае, горы, поднявшись на которые так легко представить, что весь мир у твоих ног!

Где-то далеко лаяла собака. Сначала этот голос насторожил хана, он прислушался. Нет, лай доносится из-за стен, видно, пса спугнуло что-то в городе. Подала голос ночная птица. Как неуютно степняку рядом с лесом, голоса птиц незнакомы, так и вслушиваешься, не сигнал ли это к нападению? Девлет-Гирей рассердился: он, прославленный воин, стоит перед полуобвалившейся крепостью и осторожно прислушивается, не идет русский Басман на него?! Рука хана сама собой сжалась в кулак! Завтра же он сровняет этот город с землей! Жителей вырежет как скот на закланье! Велит не брать в плен никого – ни молодых красивых славянок, ни детей, ни сильных, способных работать мужчин!

Нет – возразил сам себе Девлет-Гирей – одного человека он прикажет привести живым. Это будет проклятый Басман! Ему хан сам спустит шкуру тонкими полосками.

Предвкушая удовольствие от вида мучений воеводы Басманова, хан ухмыльнулся в усы. Ночь перестала казаться непроглядной, а звуки пугающими.

Он заметил, что и старший сын Магмет-Гирей не спит, но стоит, разглядывая ветхие стены Рязани.

– Мы сожжем этот город! – Девлет-Гирей постарался, чтобы голос прозвучал уверенно.