Царь и царица

Самообладание, умение скрывать свои истинные чувства было у Государя столь постоянно, что наиболее часто видевшие его лица, в том числе и министры, никогда не знали истинного его отношения к ним, не могли они даже определить, какие их слова, предположения и действия не соответствовали желаниям Государя, вследствие чего увольнению их от занимаемой должности {28} было для них в большинстве случаев неожиданностью. Так произошло увольнение Поливанова, получившего извещение Государя о том, что он решил расстаться с ним как с военным министром непосредственно после доклада, на котором речь шла, между прочим, о вопросах, составлявших предмет следующего очередного доклада Поливанова Государю. То же самое испытал в ноябре 1916 г. председатель совета министров, Горемыкин, которого Николай II ценил, однако, едва ли не более всех остальных своих сотрудников.

Выработанное Николаем II необыкновенное умение таить про себя свои чувства сослужило ему впоследствии огромную службу. Именно оно дало ему возможность перенести с таким необыкновенным достоинством и спокойствием все ужасы заточения в Тобольске, и в Екатеринбурге.

Исключительное самообладание давало Царю силы проводить целые часы за неустанным чтением представляемых ему докладов и подробных записок. В этом тягостном и неинтересном для него занятии он полагал главное исполнение своего долга и не отступал от него. "Я никогда не позволю себе идти спать, говорил он, - пока совсем не расчищу моего письменного стола".

Понятно, что при таких условиях Императрица, - в течение всей своей замужней жизни свидетельница самоотверженного служения Николая II, - писала из Тобольска, что она в особенности возмущена черной неблагодарностью страны к Государю, очевидно, не постигая, что люди благодарны не за добрые по отношению к ним намерения, а лишь за плоды работы в их пользу.

Будучи почти в равной степени со своим супругом человеком долга и неизменного соблюдения определенных принципов, Александра {29} Феодоровна далеко не всегда была в состоянии побороть свои чувства и настроения.

Насколько воля Николая II сосредоточивалась почти всецело на нем самом и внешне почти не проявлялась, настолько, наоборот, у Царицы сила ее воли вся выявлялась наружу. Она умела настоять на исполнении другими ее пожеланий, которые она высказывала в императивной форме, но собою она владела далеко не всегда и, случалось, весьма бурно выражала овладевавшие ею в данную минуту чувства, впадая даже порою в истерические припадки. К ним она, по-видимому, прибегала в крайних случаях и сознательно для получения согласия Государя на то, с чем он упорно не соглашался. Устоять перед истерикой страстно любимой им женщины Николай II не был в состоянии, в чем будто бы в отдельных случаях и сознавался.

{30}

3.

Одним из характерных явлений того периода царствования Николая II, который протекал после введения в русский государственный строй народного представительства, была необыкновенно частая смена ближайших сотрудников Царя - начальников отдельных отраслей управления.

Министры, большинство коих чрезвычайно дорожило своим положением и не отличались непоколебимой стойкостью политических убеждений, именно с этого времени почему то оказались в глазах Государя сотрудниками непослушливыми, не желающими усваивать его взгляды и безоговорочно их исполнять.

Объяснения этого явления надо, думается, искать, между прочим, в том, что ограничения царской власти, провозглашенного манифестом 17 октября 1905 года и закрепленного в 1906 году новым содержанием Основных Законов Империи, Николай II определенно не признавал. Правда, самого факта издания этого манифеста он никогда не мог простить ни себе самому, ни тем, которые его к тому подвинули, и в душе, по-видимому, лелеял мысль манифест этот со временем отменить, но, тем не менее, упразднения самодержавия он в нем не усматривал.

После издания октябрьского манифеста не все, {31} отдаваемые Царем, приказания были осуществимы; исполнять их министры были не в состоянии, а Государь усматривал в высказываемых ими возражениях игнорирование его державных прав и внутренне сердился.

Надо в особенности отметить, что представление Николая II о пределах власти русского самодержца было во все времена превратное.

"Империя Российская управляется на твердом основании законов от неограниченной самодержавной власти исходящих", - гласили наши Основные Законы прежнего, до 1906 г., издания, что означало подчиненность этим законам и Самодержавного Царя. До учреждения народного представительства, от воли Государя зависело самовластно и единолично отменить закон и издать новый, но поступить вопреки действующему закону он права не имел. Между тем, Николай II до самого конца своего царствования, этого положения не признавал и неоднократно, по ничтожным поводам и притом в вопросах весьма второстепенных, нарушал установленные законы и правила, совершенно игнорируя настоятельные возражения своих докладчиков.