Царь и царица

Для всех и каждого было совершенно очевидно, что продолжение, избранного Государыней и навязанного ею Государю, способа управления неизбежно вело к революции и к крушению существующего строя. Только такие слепые и глухие ко всему совершавшемуся люди, как столпы крайних правых, в роде Струкова, Римского-Корсакова к др., могли думать, что замалчиванием можно спасти положение, но люди, глубже вникавшие в события, ясно видели, что без очищения верхов, без внушения общественности доверия к верховной власти и ее ставленникам, спасти страну от гибели нельзя. Да и замалчивать можно лишь то, что еще не получило широкой огласки, что скрыто от лиц, ищущих повода скомпрометировать престиж царской власти. Но ведь про Распутина говорила вся Россия, причем вся Россия знала про то ненормальное положение, которое занял на ступенях трона полуграмотный, развратный, пьяный мужик. Само собой разумеется, что стоустая молва преувеличивала при этом {100} близость Распутина к Царице и "к былям небылиц без счета прилагала". Революционные силы, конечно, также пользовались распутиниадой для того, чтобы развенчать ореол царского имени в народной массе.

Наконец, разглашению влияния Распутина существенно содействовал он сам, рекламируя где только мог свою близость к Царской семье. Дошел он даже до того, что во время одного из своих пьяных пиршеств, а именно в загородном московском ресторане Яр, в пьяном виде, указывая на надетую на нем расшитую рубашку русского покроя, кричал: "Сашка сама шила!".

{101}

9.

События последнего периода царствования Николая II столь тесно сплели его имя, равно, как имя Александры Феодоровны, с именем Распутина, что, пытаясь разобраться в основных свойствах ума и характера последнего русского самодержца и его супруги, поневоле приходится останавливаться и на этом роковом для России человеке.

Чем был Распутин по существу, обладал ли он какими либо исключительными силами и способностями, принадлежал ли он к какой либо религиозной секте, наконец, был ли он орудием врагов России и, если был, то сознательным или бессознательным? - вот вопросы, которые ставила себе русская общественность перед революцией, ставит себе и поныне, ибо почитать их за вполне выясненные и решение их в том или ином смысле признавать общепризнанным - до сих пор нельзя.

Итак, прежде всего, обладал ли Распутин какими то оккультными способностями? На этот вопрос, как на многие другие, проливают некоторый свет данные, собранные чрезвычайной следственной комиссией, учрежденной временным правительством для расследования действий министров царского правительства. {102} Судя по этим данным, приведенным, между прочим, в статье члена комиссии, б. прокурора Виленской Судебной Палаты А. Ф. Романова, напечатанной во второй книге "Русской Летописи" (Париж, 1922 г.), Распутина отнюдь нельзя признать личностью заурядной; природа его была сложная, не сразу поддающаяся разъяснению.

Родился Распутин в 1871 году в селе Покровском Тюменского уезда Тобольской губернии. Смолоду обнаружил он бурный темперамент, проявлявшийся то в повышенной религиозности и столь присущем русскому человеку богоискательстве, то в чрезвычайной физической страстности, переходящей в эротоманию.

Впрочем, медицина давно установила сочетание у людей экзальтированных религиозного фанатизма с повышенной половой страстностью.

Как бы то ни было, у Распутина уже в молодые годы чередовались периоды крайнего разгула с приступами покаяния, молитвенного экстаза и влечения к паломничеству по святым местам.

Посетил он в такие периоды по-видимому все главнейшие русские монастыри, побывал он и в Иерусалиме.

В период молитвенного углубления были им написаны и его духовные размышления, составленные, вопреки распространенному мнению о подделке, им самим, как это установила, по словам А. Ф. Романова, специальная экспертиза. Словом, в Распутине совмещались две крайности - явление, также свойственное русской природе и имеющее, однако, одну общую основу - бурную страстность. По меткому выражению Достоевского, про таких лиц "никогда вперед не знаешь, в монастырь ли они поступят, или деревню сожгут".

Можно, кроме того, считать вполне {103} установленным, что Распутин обладал силою гипнотического внушения, доходившей до степени необычайной. Каким то внутренним напряжением сосредоточением своей воли он, в отдельных случаях, достигал результатов столь же неожиданных, сколь и исключительных. Впрочем, судя по показаниям б. товарища министра внутренних дел Белецкого он эту силу в себе воспитывал не только лично сам, но и обращался с этой целью к профессиональным гипнотизерам, у которых и брал практические уроки.