Царь из будущего. Жизнь за «попаданца»

Пока мне делать нечего, и потому я гоняю в мозгах возможные варианты дальнейшего развития ситуации. Надо полагать, Владимир Александрович, ежели не дурак (а на дурака он явно не тянет! Добро бы меня, но Альбертыча с Дорофеичем переиграл!), обвинит во всем случившемся меня. Он, конечно, еще не в курсе, что я остался в живых, но исключать такую возможность он не станет. Чего он точно не знает, так это того, что уцелела почти вся моя свита. Вот это будет для него сюрпризом, причем весьма неприятным…

– …Государь, государь! – рядом со мной возник Егор. – Есть связь! Пытаемся связаться с Кремлем…

До Кремля удается достучаться минут через сорок («Дело ж почты – дело дрянь!»[2]). Москву информируют о произошедшем. В ответ Глазенап передает, что от командующего гвардией получено сообщение об удачном покушении на Александра III. Согласно версии В. А., погибли все. Чудом остался жив только он и двое его людей.

Я отдаю приказ поднять по боевой тревоге все части Московского военного округа и ввести в Первопрестольной осадное положение. Дополнительно полковник Келлер вводит режим усиленной охраны в Кремле. Через некоторое время на разговор по прямому проводу выходят Долгоруков и Духовский. Я подробно пересказываю им обстоятельства покушения. В самый разгар телеграфных переговоров рядом со станцией вспыхивает заполошная пальба. В комнату влетает встрепанный Гревс с револьвером в руках и, не говоря худого слова, пытается повалить меня на пол, намереваясь прикрыть своим телом.

– Ротмистр?! Твою же ж мать…

– Государь! Прошу вас… – попытки перевести меня в горизонтальное состояние продолжаются с удвоенной силой. – На станцию напали!

Прежде чем я успеваю задать хоть какой-нибудь вопрос, за окном оглушительно ахает залп из винтовок, после чего взрыкивает «Бердыш».

– Кто напал?

Ответить Гревс не успевает. Грохочет взрыв, и если я еще не разучился определять массу ВВ по звуку разрыва, то подорвали граммов двести в тротиловом эквиваленте. Мы оба тут же оказываемся на полу, а битые стекла окон осыпают нас февральской метелью.

– Александр Петрович, что там вообще происходит?!

– Станция атакована с трех сторон, государь. Женщины под защитой старого лейб-конвоя. Остальные организовали оборону. Ударная группа Махаева готовится на вылазку…

Его прерывает еще один взрыв, ответом которому служит яростная трескотня магазинок. Снова рявкают ручники, затем грохот револьверных выстрелов, и неожиданно все стихает. Ну и что у нас там?..

На земле лежит три десятка человек. Половина из них – покойники. А вот остальные более-менее целы, хотя озлобленные казаки не стеснялись.

– Егорка, а ну-ка прикажи своим поднять мне вот этого субчика!

Атаманцы, словно куль с мукой, вздергивают одного из лежащих в вертикальное положение. Та-ак, ну и что же мы видим? Офицерская форма гвардейского флотского экипажа. Занятно, а ведь Платов уволок всех «гвардии морпехов» с собой. Откуда ж ты, такой красивый, нарисовался?

– Кто таков? – Егор положительно не может быть в состоянии покоя. – Отвечай, кто таков?! Быстро! Ну!

Блин! Прежде чем я успеваю всерьез вмешаться, молодчик хрипит: «Ще польска не сгинела!» – рывком высвобождает руку и вцепляется держащему его казаку в горло. Тот от неожиданности отпускает вторую руку поляка, который тут же дотягивается до кобуры на казачьем поясе. Револьвер направляется в мою сторону. Я не успеваю ничего сообразить, как тело и руки сами выполняют все необходимое. И даже лишнее! Бедолага получил рукоятью «клевца» в лоб с такой силой, что допрашивать его дальше бессмысленно. Разве что заказать спиритический сеанс…

Ну-ну. Значит, «дядя Вова» оставил группу зачистки? М-да, вот тебе и «недотепистый бомбист»!

– Александр Петрович, немедленно и со всем прилежанием допросить всех этих… – я невольно делаю паузу, пытаясь придумать определение для нападавших. Назвать их мятежниками – слишком много чести! – бандитов! В средствах я вас не ограничиваю!

Однако вряд ли таких групп в ближайших окрестностях было больше чем одна. Можно немного расслабиться и перевести дух. И еще пойти узнать: как там моя «ненаглядная»?..

Первый доклад от Гревса поступает уже через полчаса. Налицо целый заговор – «дядюшка» навербовал в свою команду множество людей. От вечно чем-то недовольных студентов до профессиональных революционеров. На наше счастье, командира группы, бывшего гвардейского офицера, изгнанного из лейб-гвардии Семеновского полка за карточные долги и шулерство, удалось взять живым, и казачки с помощью нагаек и такой-то матери сумели его разговорить. Он имел приказ добить всех выживших при крушении. Допрос продолжается, но несколько бандитов, упорствуя, отказываются «сотрудничать со следствием». Я немедленно приказываю развесить упорствующих на деревьях, что послужило дополнительным стимулирующим средством для развязывания языков всем остальным.