Царь Кровь

Мы лежали, остывая. Ветер шелестел в ветвях, бриз раздувал шторы.

Номер был похож на все номера всех гостиниц. Большая двуспальная кровать (надпись в ногах матраса для давно, наверное, мертвой горничной: “Переворачивать матрасы каждые шесть месяцев”), мини-электрочайник с тщательно свернутым проводом, корзина, где когда-то были пакетики чая, кофе и молока, пачка шоколадного печенья.

Плюшевые ярко-синие ковры (не обращайте внимания на пятна – там когда-то вино пролили), обычные тумбочки у кровати, Библия, справочник Томсона по Лондону, радио, навеки замолчавший телефон. В углу телевизор.

Обычный номер обычного отеля, думал я, лежа на спине и уплывая на волне чудесной расслабленности, и Кейт Робинсон чуть посапывала рядом, касаясь меня своей обнаженной кожей. Обычный номер. Мне бы не раз пришлось останавливаться в таком, если бы наш “Сандер Баг” имел успех. Мы бы мотались от побережья до побережья, играли бы на Эм-ти-ви. Я бы повесил электрогитару на стену с золотыми и платиновыми дисками в своей квартире, которую бы я купил... Где? В Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Париже, а может, и в Лондоне на этой самой улице.

Я обнял рукой за спину лежащую рядом красавицу.

Мечты больше нет. Рок-звездой я никогда не буду. Не буду давать концерты на двадцатитысячных стадионах. Реальность нынче другая. Затопленный город. Ползущий из ядра Земли огонь, поджигающий почву у тебя под ногами.

Конвейер суровой реальности унес и тот факт, что я любил Кэролайн. Потом я ее лишился и должен был сжечь когда-то прекрасное тело в погребальном костре на холме.

Я легонько тронул волосы Кейт. Я был от нее без ума. Если я лишусь и ее, смогу ли я вынести эту боль?

Она легонько поцеловала меня в подбородок.

– Рик!

– Что?

– Я рада, что ты меня нашел.

– Я тоже рад... очень рад.

Слова были искренни, но произнести их было трудно. Почти то же самое я говорил Кэролайн в день, когда она погибла. Когда я ощутил тот страх, голый животный страх, нависший над нами чудовищным нетопырем.

Ждущим секунды, чтобы ударить.

На миг я снова ощутил то же чудовищное присутствие.

Ну нет. Кейт потерять я не могу. Мне не вынести этого грубого ощущения – самого чувства, что я снова один.

Я прижал ее к себе покрепче.

Ветер шелестел в листьях, снова будто прибой шуршит о песок. Громкий резкий шорох, потом шелест, и снова накат прибоя.

Глаза у меня закрылись.

Мы бежали. Сон был необычно ясен. Мы бежали по холму от моего дома в Ферберне. Мой брат Стивен, точно такой, каким он тогда был: шелковая рубашка надулась ветром. Он держал на руках малышку Ли. И я видел Кэролайн, ее обнаженные плечи, ее лицо были красны, как вино, ошпаренные кипящим гейзером. И она тоже бежит, глаза расширены от страха. Вот Дин, Говард, Рут, даже десятилетний Джим Келлер, лишившийся больших пальцев – и жизни – в катастрофе десять лет назад.

И вот я. Мне снова десять лет. Кроссовочки у меня на ногах молотят гаревую дорожку.

А на шее у меня болтается пластиковая маска Робокопа.

Мы спасаемся бегством.

За нами гонится тварь с огромными крыльями; глаз у нее нет, но из черепа торчат уши нетопыря. В распахнутой пасти – неимоверной величины крысиные зубы.

Я знаю, что она умеет летать.

Пока у меня в голове лихорадочно мелькают мысли, тварь расправляет крылья и бросается вперед. Планирует на нас. Я гляжу вверх, вижу крылья. Перья на них серые.

И снова я гляжу вверх и на этот раз уже не ошибаюсь. Это не перья, это ряды за рядами серых людей, приклеенных бок о бок и друг над другом. Глаза у них открыты, и они красные. Как кровь. И смотрят на меня.

И я знаю, что это именно я им нужен.

Тварь бьет крыльями. Они мощно хлопают, от этого звука у меня вибрируют кости черепа.

Бум, бум, бум...

Тварь пикирует на меня.

Бум, бум, бум...

– Эй вы там, вставайте!

– Рик... Рик!

Я открыл глаза. Кейт стояла на коленях возле кровати и трясла меня за плечо.

бум, бум, бум...

Кто-то настойчиво колотил в дверь номера.

– Эи, вставайте!

– Это Теско, – сказала Кейт. – Осторожнее, он мог что-то задумать.

– Черт, вы что, не слышите? – заорал Теско. – Откройте к чертовой матери дверь!

– Зачем? – спросил я.

– Открой дверь!

– Что случилось?

– Открой, а то будет поздно!

Мы начали натягивать одежу. Что, если Теско стоит с ружьем, готовый разнести мне череп? Я подозрительным голосом спросил:

– Что стряслось?

– Если откроешь эту гребаную дверь, я тебе скажу!

– Осторожно, Рик! – предупредила Кейт.

– Кеннеди, если ты не откроешь, я дверь высажу!

Я знал, что у меня нет выбора.

– Давай, Кеннеди, я тебе чего скажу. И побыстрее давай, дело важное.

Я глубоко вздохнул и открыл дверь.

74

Теско отвел нас вниз, где у входа в отель ждал Иисус. Мы все четверо вышли на улицу. Иисус ничего не говорил, но ощущалась напряженность, почти как электрическая. Шелковые ленты, привязанные к рукам и ногам Теско, хлопали и полоскались на ветру.

Я не знал, куда мы вообще идем и что там произойдет. Может, Иисус передумал насчет рейса в Южные Моря?

И сейчас нас прикуют цепями у берега к столбу, а потом вернутся крысы. И собачьей кавалерии на этот раз не будет. Крысы нас обдерут заживо.