Царь Кровь

– Она была хорошим человеком. Она была бы рада узнать, что ты теперь с Кейт.

Я рассмеялся так горько, что сам поразился.

– Ага, мы с Кейт… Господи… хорошо было, пока было, правда, брат?

– Черт… Рик, мы ее найдем. Даже если мне придется отрастить себе крылья и летать.

– Ты знаешь, я…

– Стивен, Рик! – к нам бежал по траве Дин. – Быстро в радиорубку! Говард на связи. – Дина так трясло, что у него дрожал голос. – Вы должны услышать, что он говорит!

91

Радиорубка стояла рядом с полосой – сарай, укрытый от глаз кустами. Мы прорвались сквозь кусты, не сбавляя хода, прикрывая лицо руками от ударов ветвей. В дверях стоял Чудик, жестами показывая нам, чтобы заходили быстрее.

Перед рацией сидел старик Фуллвуд с микрофоном в руке. Увидев нас, он поднял голову. Старческие глаза расширились, округлились и блестели почти как у младенца.

– Стивен! – сказал он потрясенным голосом. – У Говарда беда.

Стивен взял микрофон.

– Говард, Говард, это Стивен Кеннеди. Что случилось?

Взрыв помех из динамика.

– Черт… не могу поверить… блин, не может быть… суки… гады…

– Говард, сообщи, что произошло!

– Стреляли… какие-то гады стреляли по самолету… У меня… – Снова грохот помех, заглушающий слова: -…высоту… пробоины… чертова машина вся в дырах…

– Говард, где ты?

– Над самолетом Синди. Вижу внизу точно под… черт побери…

– Что ты видишь?

Помехи вместо ответа.

– Говард, скажи, что у тебя?

– Подбили, – донесся ответ из динамика. – Подбили на фиг. Я… я снизил машину. Вижу дорогу. Отличное место для посадки. И тут машина затряслась. Пулеметный огонь с земли. Пробит. Всюду дыры. Теряю высоту. Ветровое стекло разбито. Черт… заело руль направления. Руль высоты тоже полетел. Не могу выровнять нос. Черт, Стивен, не могу выровнять нос!

– Говард!

– Стивен… помоги мне Бог… она падает, падает. Не могу выровнять нос!

Я стоял и слушал в полном оцепенении. Меня прошибла испарина. Мне представлялся Говард, лихорадочно вцепившийся в штурвал. Я слышал нарастающий гул двигателей в динамике – самолет заскользил к земле, и встречная струя на крыльях завывала все выше и выше, громче, громче, громче…

Рев помех и голос Говарда, искаженный электронным шумом.

– Стивен… не могу выровнять машину… управление… штурвал заело… машина падает… Не могу…

Динамик взвыл, заверещал на высокой ноте – то ли это Говард, то ли звук самолета, пикирующего на землю. Или оба звука смешались в вопле ужаса.

Невероятный треск динамика. И только тихое шипение фона.

Все кончилось.

Сразу.

Я вышел из сарая. Моя грудь судорожно вздымалась. Ледяной воздух обжигал кожу. Вокруг стояли семь человек с разным снаряжением – они ждали самолета, который уже никогда не прилетит отвезти их на побережье, к новой жизни в другой части света.

Говард Спаркмен погиб.

Он погиб пять секунд назад. Обратился в кровавую кашу в самолете, который стал его гробом. Я просто видел эту мешанину алюминиевых панелей, адское плетение кабелей, кровоточащие маслом обломки двигателей – все это перемешано с кровью и обломками костей.

Видел как наяву.

Говард пристегнут к сиденью, и очки на его лице уцелели.

Только потрескались.

Черт побери!

Я вспомнил, как мы с Говардом ходили ночью купаться на карповый пруд возле Ферберна. Дин Скилтон, Джим Келлер, я и Говард, плавающий по-собачьи и отплевывающийся от воды длинными лентами.

Что мы будем делать через десять лет?

Тогда нас это интересовало.

Через неделю после этого ночного купания десятилетний Джим Келлер (который хотел стать летчиком) валялся мертвый на обочине дороги.

Теперь настала очередь Говарда Спаркмена, моего друга в течение последних десяти лет. Он горячо любил поесть, любил летать (страсть, общая у них с Джимом). И собирался когда-нибудь открыть свой ресторан.

Чего стоят наши мечты и планы?

92

Через двадцать минут после гибели Говарда, собрание было в полном разгаре. Мы столпились в радиорубке. Иисус задумчиво оглаживал бороду. Стивен, ероша волосы, старался выжать из мозгов свежую идею спасения своих людей. Я стоял возле двери, прислонившись спиной к стене, и нетерпеливо барабанил пальцами по бедру. Я рвался идти в сторону Лидса в поисках обоих самолетов. Чудик сидел в углу, упираясь в кулаки подбородком. А Виктория играла локоном, наматывая его на палец. На ее скучающем лице отражалось интереса не больше, чем если бы она ждала автобуса.

Иисус начал без предисловий, своим мягким ливерпульским голосом, но прямо к делу.

– Стивен, ты теперь понимаешь, что у вас нет самолетов, чтобы везти нас к берегу. Как нам теперь добраться до корабля?

Стивен поскреб лицо и перевел дыхание.

– Найдем способ.

– Больше мы ждать не можем, ты ведь знаешь?

– Знаю. Есть предложения?

– Можете найти другой самолет.

– Новый самолет – не самая главная проблема. Труднее найти летчика.

– Значит, мы глубоко сидим в коричневом веществе, друг, – сказал Иисус.

– Можешь не рассказывать. Дин, сколько у нас здесь осталось людей?

– Мы уже вывезли шестьдесят два. Осталось двадцать восемь людей Иисуса и тридцать четыре наших.

– Значит, остается всего… пятьдесят восемь?

– Пятьдесят шесть.

– Пятьдесят шесть человек, которых надо доставить из Фаунтен-Мур на побережье.