Царь Кровь

Я целовал ее, она тяжело дышала, потом схватилась за ремень моих джинсов, расстегнула, дернула их вниз с такой силой, что я потерял равновесие.

Мы покатились на землю.

– Я люблю тебя, Рик, люблю. Обещай, что меня не бросишь. Я все сделаю, все… ммм, как чудесно. Укуси… крепче… не бойся, я каменная! Вот так, кусай, крепче, крепче – а-ахх!

Уже голые, мы переплелись руками и ногами. Мое лицо вымокло от поцелуев. Я сдавил ладонями эти тугие груди, она изогнулась и вскинула ноги в воздух по обе стороны от меня.

Я остановился, тяжело дыша, глядя в ее карие глаза. Она подняла взгляд, и в нем были такая нежность и вера, что все мои сомнения растаяли.

Среди солнечных пятен от листвы синяки уже не были видны.

– Я готова, – шепнула она.

– Но…

– Я же тебе говорила, Рик, тело женщины быстро восстанавливается. Давай, Рик… сейчас.

– Послушай, Кэролайн, ты не думай, что ты мне должна…

– Тише, милый. Тетя Кэролайн лучше знает. – Она притянула к себе мою голову и шепнула на ухо: – Давай. Делай, что я сказала: засади.

У меня стиснулись зубы от мысли, что у нее еще, быть может, не зажило, но я надавил, ощутил, как кончик прижался к влажным губам, и услышал только благодарный вздох.

Я делал правильно. Может быть, так я мог искупить, что не стал слушать ее крики в ночь пятницы.

Вниз.

Внутрь.

– Да, Рик, да!

Гладко и скользко он вдвинулся в нее. Она, крепко зажмурившись, схватила меня за ягодицы и сильно потянула, вгоняя глубже.

– Тише, Рик, тише. И не останавливайся, ради Бога не останавливайся.

Я не остановился. Пусть соберутся десятки зрителей, в том числе Кейт Робинсон, и смотрят из кустов. Но подо мной лежала Кэролайн, мы отдавались друг другу, тени скользили по нашим телам. И каждые несколько секунд менялось выражение ее лица. Сначала полная сосредоточенность и закрытые глаза, когда я медленно вдвигался, потом – широко открытые удивленные глаза, когда я сменил позицию и начал энергичными короткими рывками накачивать сладкую мягкость у нее между ног.

27

– Рик, чем ты там занимался?

Стивен смотрел суровым взглядом.

– Я был у озера, – ответил я, чувствую жуткую вину и жуткое смущение. Наверное, кто-то увидел меня и Кэролайн и побежал настучать Стиву, что я ее натягиваю.

– Мне нужна была твоя помощь, чтобы проложить маршрут. Я этих мест совсем не знаю.

– Но Бен дал нам…

– Маршрут Бена не годится. Смотри, мы должны держаться подальше от дна долин – а именно сюда он нас выводит. Я знаю, что Бен старался. Но мы должны идти по гребню вот этих холмов. Так у нас будет хороший обзор, и мы увидим, если к нам кто подкрадется.

Я понял, что вопрос “чем ты там занимался” был риторическим. И все же он был раздражен, будто хотел на ком-то сорваться. И я, черт побери, никак не хотел, чтобы это был я.

– Нам был дан час отдыха, – ответил я твердо. – Меня не было тридцать пять минут.

– Тридцать пять минут – этого за глаза хватит, чтобы сполоснуть лицо.

– Ты мне не сказал, Стивен, чтобы я выделил время на разговор с тобой.

– Мне что, надо записываться на прием, чтобы поговорить с собственным братом? Ты хотел умыться, а тебя не было тридцать пять минут.

– Тебя не было пять лет, но я же не ворчу?

Мы были чуть поодаль от группы, сидящей на траве, но они услышали заваривающуюся ссору. Все головы повернулись к нам.

– А, так вот что ты все это время держал за пазухой? – У Стивена раздулись ноздри, засверкали глаза. Он сжал кулаки. – Пять лет. И ты все это время таил обиду? А теперь стоишь тут и говоришь мне… черт, черт!

Он поднял руку и ударил – но не меня, а себя ладонью по лбу.

– Спокойно, Стивен, спокойно, – сказал он себе. – Что ты творишь? Остынь! – Он медленно выдохнул воздух, и я увидел слезы на его глазах. – Прости, малыш. Богом прошу, прости.

Я не знал, что сказать. Не знал, что сказать, когда мой брат охватил лицо руками, будто только что дал по морде старой даме и сам себе поверить не может.

– Извини, Рик. Я действительно сожалею, прости меня. Просто не так легко изображать Ноя, или Моисея, или кого там еще, кого мне приходится. Черт, я от этого с ума СХОЖУ.

– Не волнуйся, я лично давно уже псих, – вдруг улыбнулся я, хотя у меня тоже глаза пощипывало. – Ты отлично справляешься.

– Да? Ты так думаешь? Дело в том, что некоторые совсем не обращают внимания на мои слова. Я прошу по-хорошему, но…

Он развел руками, будто хотел сказать: “А что толку? Будто носить воду решетом”.

На этот раз я перехватил инициативу.

– А в чем трудность?

– Три четверти этих людей привыкли слушать радио. О’кей, они хотят получать информацию, но у нас с полдюжины приемников, настроенных на разную волну. И они включают их все громче и громче, чтобы заглушить других. Слушай, я от этого с ума сойду.

– Нельзя зря тратить батарейки. Надо слушать только один приемник и в установленное время.

– Это ты мне говоришь?

– Ладно, Стивен, давай скажем это им. Вместе.

– Годится, малыш. – Он благодарно улыбнулся. – Вместе. Работаем командой.

– Какого черта? Приемники наши, и никто не имеет права командовать, когда нам их слушать.