Царь Кровь

– Судя по тому, что говорит Стивен, высосала бы кровь и повесила бы сушиться на ветвях.

– Он это знает по собственному опыту?

– Нет, он доволен, что у него есть Рут. И он слишком занят лагерем, чтобы подбивать клинья к кому-нибудь еще.

– А может, он хочет подбить клинья ко мне?

– Может быть.

– А ты бы ревновал?

– Ревновал бы. И еще как ревновал!

Я улыбнулся, расстегивая ремень.

– А тогда удели внимание тете Кэролайн. Прошло уже… гм… пятьдесят один час, как я тебя в себе не ощущала. – Глаза ее вспыхнули, будто эротическая шаровая молния разорвалась у нее внутри. – Так что, Рик… мальчик мой… давай-ка… – С неожиданной силой она вцепилась в пояс моих джинсов и стащила их вниз. – Отбарай меня как следует, сильно… Ого, какой ты сегодня жесткий мальчик!

У меня встал, раздулся и стал почти невыносимо чувствителен, а ее прохладный палец скользил по нему вверх-вниз.

– Только сначала я попробую на вкус, какова моя игрушка.

Ее голова стала спускаться, она целовала меня в живот, в бедра, потом язык заскользил по невероятно чувствительной коже. Я захватил горстями ее волосы. Меня затопила рычащая волна вожделения.

Я изо всех сил сжал эти маленькие груди, мои губы впились в ее рот до синяков. Еще секунда – и мы покатились по траве, срывая друг с друга одежду. Если бы кто-нибудь подглядывал из кустов, он бы увидел скорее смертельную схватку, чем любовные объятия, мы почти что дрались друг с другом – кто окажется наверху.

Я утонул в мире ощущений. Это был лучший в мире кайф. Я ощущал: уколы травы по голой коже, плеск воды потока, куда я попал ногами, и ледяной холод только подогревал любовное пламя. Я видел: все в моментальном снимке, живое, но не сцепленное одно с другим. Кэролайн оседлала мою грудь. Волосы на лобке – крупный план. Половые губы, пылающие красным. Я слышал запах: этот аромат зажигал кровь в жилах.

Образы, запахи, ощущения летели в мозгу калейдоскопом. Розовые соски. Крошечная родинка на одной груди. Ягодицы, прилипшие к ним травинки и песчинки. Красная царапина от левой лопатки до правой ягодицы, когда я валял ее на берегу, на острых камнях, ни черта не чувствуя. Меня вел единый все побеждающий инстинкт. Я хотел вогнать поглубже и разбиться об нее.

Кэролайн извивалась на спине, чтобы я не мог вставить. Она хихикала, страстно взвизгивала, прижимаясь пахом мне к бедрам или к животу, но все время ускользая раньше, чем я успевал вогнать.

Сердце грохотало, дыхание вырывалось у меня резкими толчками. Эти дразнящие движения – “вот возьми – а вот не возьмешь” – доводили меня до исступления. Но они входили в ее игру. Она хотела так раскалить мою страсть, чтобы питаться от нее, как вампир.

– Давай, давай, – понукала она. – Я уже хочу. Вгони. Барай меня, барай, барай…

И тут же ускользала из-под меня, извиваясь с легкостью змеи.

Я схватил ее за руки, за запястья. Она рассмеялась и подняла разбухшие от желания губы мне навстречу.

И все это время она поднимала бедра мне навстречу, да так, что жесткая кочка волос царапала мне кожу.

Я придавил ее к земле, и она снова извернулась.

На этот раз я не успел сообразить, как свалился в ручей. Холодная вода обожгла, но не сбила жар моего вожделения. Она прыгнула на меня, взбив руками фонтан брызг, позолоченных вечерним солнцем.

Она встала в воду на колени. Вода только доставала до щеточки волос, и я представил себе, что она чувствует – будто холодные губы целуют ее между ног. Она покрылась гусиной кожей, бледные соски сразу потемнели и собрались в твердые пуговки.

Она сидела на мне верхом, моя голова лежала на камне, поднимающемся у берега. Кэролайн улыбнулась. Вода бисером стекала у нее с лица, с шеи, с грудей.

Я погладил ее кончиками пальцев, и тело Кэролайн ответило трепетом. Но это не была дрожь от холодной воды, что журчала у нее меж бедер, расходилась косичками от закругленного зада. Она дрожала от предвкушения.

Ее рука ласково потянула мой член к отверстию между ног, и она опустилась на меня, издав благодарный вздох.

Из всего, что я пережил, вот это – лежать в русле потока, ощущать бег бурлящих струй, видеть сидящую на мне Кэролайн с выражением блаженства, на этом лице, поднятом к солнцу и озаренным улыбкой – это было ближе всего к мистическому опыту. И ужас от гниющих тел по обочинам или от людей, с криками рубящих в куски других людей, и от этого прилива обугленной земли, расползающегося в нашу сторону, исчез как по волшебству. У меня обновились и очистились и плоть, и душа, и сердце. Сверху было ощущение бегущей воды, глубже под ним – блаженство от охватившего меня теплого входа Кэролайн, скользящей вверх и вниз по всей длине, а ее мышцы волшебно сжимались в такт, нежно и в то же время яростно.

Я лежал и слушал музыку текущей по камням воды. Я слышал стоны Кэролайн и шум ее дыхания в том же ритме, в котором двигалась она сама вверх и вниз по мне.