Царь нигилистов 5

— Прекратить выдавать кредиты под залог имений, кроме самых надёжных заёмщиков с хорошей кредитной историей, ежели таковые в природе существуют, повысить ключевую ставку и назначить на должность министра финансов компетентного человека, — предложил Саша.

— Какую ставку? — переспросил дядя Костя.

— Ключевую. Ту, под которую выдаёт кредиты частным банкам государственный центральный банк.

Саша не считал себя большим финансистом, но уж такие элементарные вещи знал.

— У нас нет ни центрального банка, ни государственного, ни по большому счету и частных, — заметил дядя Костя.

Саша возвел глаза к оранжевым облакам на закатном небе и посчитал про себя до десяти.

— Значит ещё учредить центральный государственный банк и поощрять создание коммерческих банков.

— Рейтерн тоже самое говорит, — кивнул Константин Николаевич.

— И продать часть государственного имущества в частные руки, — сказал Саша.

На всякий случай проглотив страшное слово: «приватизация».

— И такая идея есть, — констатировал дядя Костя.

— И сократить расходы на содержание бюрократического аппарата, армию и полицию.

— На последнее не получится. И так уж…

— И изменить налоговую систему, — добавил Саша.

— Ты, кстати, зря считаешь Княжевича некомпетентным, — сказал Константин Николаевич. — У него почти те же планы, только он ограничивается полумерами.

— Назначить на должность министра финансов прогрессивного, решительного и компетентного человека, — поправился Саша.

— Саша (твой отец) Княжевича еле уговорил. Как думаешь, выползем?

— Выползем за счёт выкупных платежей.

Сашу, кажется, понял зачем они нужны, и почему без них так трудно обойтись не только помещикам, но и государству.

— Только это не метод, — сказал он. — Потому что приведёт к обнищанию крестьянства, а, следовательно, социальной напряженности. А к чему приводит социальная напряженность, думаю, ты и без меня понимаешь. Здесь не надо быть прорицателем и видеть пророческие сны. Лучше использовать те меры, которые предложили я и Рейтерн с Княжевичем.

Дядя Костя отбросил бычок, чуть не обжегший пальцы, и закурил очередную папиросу.

— И не ввязываться в войны, — добавил Саша.

И подумал, что народ обязательно свалит финансовый кризис на папа́, хотя он полностью подготовлен предыдущим царствованием, а отец старается разгрести это говно, хотя и по-идиотски. Но при нём же случилось, значит, он и виноват.

Летних экзаменов не было, ибо Гримм их отменил. С одной стороны, спокойнее, а с другой Саша давно хотелось скинуть школьную программу и заняться чем-нибудь поинтереснее. На экзамены по оставшейся алгебре и так называемой «физике весомых», то есть механике, аэростатике и механическим волнам, он всё-таки напросился, оставив на следующий год электричество и оптику, которыми собирался заниматься у Якоби к большей радости академика.

Уроки Бориса Семеновича стоили несколько дороже, чем у Соболевского, но царь отреагировал в стиле: «чем бы дитя не тешилось» и смирился. В крайнем случае, Саша был готов взять оплату на себя.

Получив обе пятёрки с плюсом, Саша напросился на химию, ибо хотел понять, на каком уровне эта наука. Реализация многих изобретений из будущего натыкалась на отсутствие нужных материалов.

Таким образом из средней школы, кроме химии, осталась геометрия, которую Саша всегда знал хуже алгебры, «физика невесомых» и всякая гуманитарщина.

* * *

30 июня пришла депеша, которая заставила Александра Николаевича уединиться в своём кабинете и приказать не беспокоить.

Царь взял сигару и закурил.

Депеша была о Виллафранкском перемирии, заключённом накануне между предателем Францем-Иосифом и Наполеоном Третьим. По условиям договора австрийский император уступал Наполеону Ломбардию по рекам По и Минчио, а император французов передавал её Сардинскому королевству в обмен на Ниццу и Савойю, которые становились французскими, как собственно и предсказал Сашка две недели назад.

Александр Николаевич вспоминал детали этого разговора. «Разве Савойя не Франция?» — удивился Сашка. «Сардинское королевство», — поправил Костя. «И Ницца — не Франция?» «Пока нет».

Уже да. Со вчерашнего дня. Если конечно условия перемирия будут выполнены.

Ещё Сашка сказал, что исполнение его пророчеств «не за горами». Да, не за горами. Две недели.

Впрочем, в чём-то Сашка ошибся. Венеция оставалась владением Австрии, в отличие от Пломбьерских договорённостей, а значит, объединение Италии откладывалось. Хотя и имя Гарибальди ещё не гремит.

Царь затянулся и медленно выпустил дым.

Сашка мог всё просчитать. С его умом и железной логикой. С его интересом к политике и периодическим чтением «Таймс», за которым его заставал Гогель.

И о Пломбьере мог слышать и до того, как Костя ему взболтнул. А уж о последних поражениях Австрии знал наверняка. После Сольферино Виллафранка была практически неизбежна.

Правда, Наполеон Третий сам предложил Францу-Иосифу мир. Но это только ухудшало положение Италии.