Царь опричный

Только желание доказать свои права на Ливонию словесными умозаключениями и политическими ухищрениями в дипломатической переписке первых лиц государств-соперников не могло привести к разрешению политического кризиса в отношениях Москвы и Польши. А тут, как всегда не вовремя для Москвы, умер старый король Швеции Густав Ваза, и до царя дошли первые опасные слухи, что жители Ревеля «во избежание невыносимого соседства агрессивной Москвы» готовы присягнуть новому шведскому королю, престолонаследнику Эрику. Ивану Грозному надо было сохранить как-то мир со Швецией, закрывая глаза на мрачные перспективы потери Ревеля, но широко открывая глаза на вопросы мира или войны с Сигизмундом-Августом в случае неудачного сватовства к его сестре.

Посол Сукин и глава Посольского приказа Колычев доложили царю, что переговоры с панами зашли в тупик, нельзя решать брачное дело на границе стран. К тому же буквально через день прибыл посол Сигизмунда Иван Шимкович с верительной королевской грамотой относительно перемирия и просьбой личной встречи с царём.

– Чего ему надо, выяснили?

– Пан хочет по-особому изложить вопросы брачного дела и мягкого перемирия, без силовых действий противостоящих сторон.

– И как он это представляет, – повысил голос царь, – пусть лучше отменять патронат короля над Ливонией… И мы останемся на землях наших предков…

– Но союз Польши и Швеции очень опасен для нас, – осторожно донёс свои опасения Колычев. – Надо как-то разъединить Польшу и Швецию, пусть временно, но не допустить их союза на Ливонской земле.

– Сам ломаю голову над этим… У моего деда Ивана Великого всегда в кармане был крупный козырь, его союзник крымский хан Менгли-Гирей, который всегда держал Литву в страхе постоянного нападения по первому призыву Ивана Великого… А у нас сейчас другая ситуация, ждём сами постоянного нападения на нас крымчаков, потому и задабриваем ханов Гиреев богатыми подарками, почитай по-прежнему дань платим… Как раньше платили дань ханам Золотой орды… Хорошо, что деду удалось столкнуть лбами ханов Волжского и Крымского ханства…

– Ну, так будем принимать посла Шимкевича, государь?.. – спросил Колычев.

– Немного помурыжим и примем, как не принять королевского любимца, посла-воеводу… Мне надо малость подумать относительно внутренних проблем… Есть доносы, что князья некоторые в Литву засобирались, узнав, что брачное дело у царя с королевной не выгорает… Хоть с боярской думой советуйся, куда, в какую сторону смотреть царю в поисках невесты, к кому свататься…

Шимкевич поклонился и передал верительную грамоту своего короля царю. Спокойным уверенным голосом пояснил:

– О сути предложения встречи на границе ты, государь, знаешь от донесений послов. Я Колычеву и Сукину разъяснил вопрос брачного дела с уступками по Смоленску, Новгороду и Пскову. Но, разумеется, не до конца, не до главной сути предложения польского короля русскому царю.

– Я понимаю так, что ты, воевода, хочешь мне передать нечто с глазу на глаз – не так ли? Насколько мне важно знать эту суть главную, может, без неё обойдёмся. Ты же воевода знаешь о моём скором отрицательном ответе на предложение решать брачное дело на границе.

Шимкович улыбнулся добродушно и решился на комплимент царю:

– Я и нашему королю много раз напоминал, что государь Иван Васильевич умён, просвещён и проницателен в необыкновенной степени. Разумеется, это было бы счастье для короля польского породниться с царём русским, через брак сестры Екатерины. Но я уполномочен волей пославшего меня сюда короля обратиться не к сердцу царя-жениха, а к его тонкому проницательному уму, трудному для понимания королём… Но именно остроумная комбинация при заключении твоего брака, государь, с королевной должна произвести на твой большой ум впечатление от открывающихся политических государственных перспектив на многие десятилетия, если не на века… Чтобы быть откровенным перед тобой, я получил разрешение на подобное предложение тебе, государь, не только от короля Сигизмунда, но и согласование деталей от важной особы при дворе короля, причём этот человек является и моим, и твоим другом…

– Назови его имя, – встрепенулся государь, вскинув очи и вперив взгляд в переносицу посла-воеводы…

– Его имя содержит букву сущностного имени каждого человека, «я» стоит на последнем месте, что самое удивительное, а не на первом месте, как обычно в эгоистичном корыстном мире… Но этот человек служит династии Ягеллонов, у которых буква «Я» выпячивается на первое место… Ты должен знать, государь, через твоего союзника Дмитрия Вишневецкого, что я породнился с этим славным родом через свой брак… Имя Иеремия в этом роду поизносится не то, что с уважением, но и с придыханием… Видишь, государь, я тебе, как пароль, сообщил и первую букву имени нашего общего друга и союзника, вхожего во многие королевские дома Европы, да и в ханские покои тоже…