Царь! Просто Царь!

Асланбек степенно пил чай, поданный ему младшей женой. За стенами его шатра шумело привычными звуками кочевье. Полуденное солнце, не такое горячее, как в его родных предгорьях Кавказа, тем не менее загнало всех людей в тень шатров. Огромное стадо, состоявшее из лошадей и коров, пряталось от нещадного солнца и беспощадных оводней в тени глубокой балки, по дну которой протекал небольшой ручеек с чистой и холодной водой. И лишь дозорные, расположившись на холмах вокруг кочевья, вооруженные биноклями, продолжали нести службу, бдительно охраняя покой лагеря. Раньше бы можно было сказать «орды», но княжеские люди из города почему-то не любили это слово и заменяли его на «войско», а расположение войска в поле называлось «лагерем». Асланбек это знал. Спорить с этим смысла не имело, тем более что с прошлого года подчиненная ему орда действительно уже мало была похожа на обычную орду. За прошлую осень и зиму неподалеку от города был построен поселок, в котором весной, с выходом стада в кочевье, остались женщины, дети и старики. В кочевье ушли все воины. Асланбек разрешил им взять по одной жене. Сам, заимев за этот год трех жен, взял с собой младшую. Обе старшие были на сносях. В его бывшей сотне многие имели по несколько жен. После катастрофического поражения орды слишком много женщин осталось без мужей. Ранее ни одна орда такого позволить себе не могла – оставить стариков, женщин и детей без защиты. Это значило бы обречь их на неминуемую смерть.

Возможно, поэтому урусы и называли их войском, потому что сейчас они именно им и были. А поселок остался под охраной городского гарнизона. И если бы не стадо, то можно было сказать, что они в походе. Ведь даже имеющиеся женщины, вооруженные легкими луками, могли при необходимости встать с ними в один строй. На сегодняшний день, с учетом, что за зиму подросли и стали воинами прошлогодние юноши, под рукой Асланбека имелась без малого тысяча воинов. Правда, вместе с женщинами, пошедшими в кочевье. Зато всю прошлую осень и эту зиму воины его сотни нещадно гоняли бывших кочевников на занятиях по боевой подготовке, поднимая их уровень до приемлемого соответствию требованиям княжеской легкой конницы.

За зиму все получили стандартную броню и вооружение, состоявшее из бриганты с наручами, поножами и закрытым шлемом, тяжелой сабли, круглого стального щита, в походном положении закрывавшего спину всадника, и прекрасного сложносоставного лука. К которому шло по пять тулов с четвертью тысячи отличных стрел. Кроме этого, в запасе войска было еще сто тысяч стрел. С таким войском и количеством припасов Асланбек мог уверенно претендовать на место хана своего народа.

А ведь еще у него под рукой было огромное стадо в несколько тысяч лошадиных голов и столько же коровьих. В зиму к нему свезли почти всех коров с княжеских пастбищ. Именно он стал главным поставщиком мяса по повелению князя. Правда, конину в княжестве не жаловали и от него требовали уменьшить конское поголовье в пользу коровьего. Коровы были менее подвижны и зимой им нужны были крытые загоны и сено. Но это ему обеспечили. Поэтому этим летом Асланбек собирался найти покупателей на лишних лошадей. Раньше сама эта мысль была противоестественна любому воину степи, однако это была воля князя.

Осенью, когда они вернулись из кочевья, к нему приехал сам княжий конюх с помощниками. Он осмотрел конское поголовье и отобрал десятка три лучших кобыл для спаривания с племенными жеребцами. Асланбек уже сталкивался с ним и его людьми. Знал, что все степняки, работавшие с ним, за глаза называли его шаманом – настолько он был хорош в своем деле. Поэтому не удивился, что тот выбрал действительно лучших. Забирая кобыл, конюх похвалил состояние табуна и пообещал Асланбеку весной прислать десяток «буденовцев». Десяток для тысячи было каплей в море, но Асланбек и не собирался делиться со всеми. Этот десяток он отдал лучшим воинам из своей сотни. Ничего! Пройдет несколько лет и у всех воинов будут такие кони – сильные, рослые и выносливые.

За стенами шатра раздался узнаваемый голос Клыча, переговаривающегося с охраной. Старым прозвищем «Клыч» старика звали за глаза, но в лицо улыбались, уважительно кланялись и называли Дашгыном или юз-баши. Старик за этот год приобрел важный вид и солидность, соответствующую помощнику хана. Асланбек понимал, что сам он немного не дотягивает и до мин-баши, но князь сказал «хан» – значит, хан. Кто он такой, чтобы оспаривать слово господина? Тем более ему самому нравилось, когда к нему обращались как к хану.

Асланбек понял, что обед закончился. Его ближник, доставшийся вместе с ордой, старался зря его не беспокоить, понимая, что особой любовью он у хана не пользуется. И сейчас могла быть только одна причина, по которой Клыч появился у шатра хана в обед.

Ковер, закрывающий вход, откинулся и в шатер вместе жарким степным воздухом вошел помощник. Поклонившись, он кинул взгляд в направлении жены хана. Тот понял и кивком головы выпроводил женщину из шатра. Дождавшись, когда она выйдет, он глазами указал юз-баши место напротив себя.