Царь пустыни

С виду обыкновенный человек. Аура слабенького мага, имеющего склонность к магии воды, движения здорового мужчины, не привыкшего к оружию. Среднего роста и телосложения. Ничем не примечательный, и всё же интересный тип. Чем-то ведь он приглянулся брадосскому целителю, связанному с организацией едва ли не лучших наёмных убийц Лантара.

– Господин Валирио, моё почтение. Дамы, – человек чуть склонил голову, обозначая приветственный поклон.

– Лукас! – обрадовалась сестрёнка и, повернувшись ко мне, пояснила: – Он слуга мессира де Виллано и мой хороший знакомый.

– Я знаю, кто он. – Чего ты улыбаешься, глупышка? – Наши знакомые и друзья иногда совсем не такие, какими мы их хотим видеть, Лиль. Думаю, «хороший знакомый» со мной согласится.

– Бросьте, господин Сандэр. Я вам не враг и уж тем паче не имею ничего против вашей замечательной сестрички. Я всего лишь претендую на толику вашего внимания.

– И что вам угодно?

– До господина де Виллано дошёл слух, будто бы вы желаете навестить его в следующем месяце на Брадосе. – Интересно, какая птичка ему нашептала об этом? Не из окружения ли Смуглянки? – Он был бы счастлив встретиться с вами и побеседовать, но, увы, в ближайшие месяцы сие вряд ли случится. Обстоятельства вынудили господина покинуть остров и империю.

Да он издевается! Вернул мне Лилиану, тем самым дав повод к разговору, и вдруг идёт на попятную. Неужели вправду что-то стряслось? Что, конечно, Лукас не скажет.

– Странно. По-моему, он сам хотел обстоятельно поговорить со мной.

– Не всё происходит по воле господина, – пожал плечами слуга. – Он узнал о вашей ссоре с эльфами и выказал желание помочь.

– Чем поможет мне целитель, находясь неизвестно где? Наймёт для моей охраны Ночных Охотников? Переведёт на счёт в гномьем банке золото? Мне более не требуется его помощь. Так ему и передай, Лукас.

– Как знать, господин Сандэр. Денег не бывает слишком много. Что до Ночных Охотников, то тут вы правы, телохранители из них так себе. Конечно, получше ваших эльфов, но им далеко до Защитников Престола Эладарна. Зато они превосходные убийцы. Пожалуй, искуснейшие среди смертных. Убить врага, готовящегося нанести смертельный удар – чем не защита? Впрочем, мой господин не оставил вам золота и наёмников. Он предпочёл дать дружеский совет: посетите крайний север либо Шунтальскую пустыню. Там вас не достанут эльфы. Разумеется, если не наживёте врагов из числа снежных, ледяных и солнечных.

Хороший совет, не будь я покровителем союза тролльих племён. Особенно про север. В Ледяных Пустошах ночь царит по полгода, а то и дольше, день пасмурный, лучи изредка проникают через заслон из туч. Наконец-то вздохну свободно и поохочусь вдоволь, север кишит опасными животными и сущностями. Не жизнь – сказка для такого как я. Племена разумных ведут извечную войну друг с другом, можно взять сторону одного из них и привести к победе над соседями, построить государство. А сколько в снегах сокрыто тайн! Согласно записям эльфийских историков, давным-давно в Ледяных Пустошах стояли крепости Аллирана, а до них города невообразимо древних рас, неведомых нынешним смертным.

Шунтальская пустыня место для меня негостеприимное. Светит жаркое солнце большую часть суток, ни отдохнуть, ни помедитировать нормально. Из плюсов отсутствие светлых эльфов и наличие родственников Смуглянки по материнской линии. Север мне больше по душе.

– Как ты нашёл меня, Лукас? – задал я тревожащий с момента появления слуги вопрос. Постоянные перемещения по империи, конспирация, барьеры маскирующие, переодевания коту под хвост. Выследить меня мало кто способен. Эльфы, к примеру, либо не очень-то стараются, либо не могут. Вероятнее второе.

– А кто вам сказал, что мы вас теряли из виду, господин Валирио?

– А где мессир де Виллано, Лукас? – встряла сестрёнка.

– Скоро будет в Эладарне, госпожа Лилиана. Господин Валирио, если вам необходимо встретиться с ним, отправляйтесь в Белую пустыню. Что ж, более не задерживаю, всего доброго, дамы, господа.

Развернувшись, слуга упругой походкой двинулся вдоль кромки прибоя в противоположную поместью сторону. Клеймёные, дриады и я провожали его неприязненными взглядами, на личике Лилианы проступила грусть.