Царь пустыни

– Не тебе. Напомни, кто до конца был с Великим Князем, защищая от порождений Бездны и Света? Кто пожертвовал всем ради того, чтобы потомков повелителя не нашли и нёс его волю все эти семь тысяч лет? Я добровольно отдал мою Силу, моё совершенное тело и с тех пор ючусь в мешках никчёмной смертной плоти! Посмотри на меня! Разве я похож на того, кем был раньше? Ты понятия не имеешь, каково терпеть слабость, притворяться червём, когда можешь быть драконом, парящим в небесах. Поэтому задуши свою зависть и действуй во благо Великого Князя.

– Так-то так, но ты всё равно поимеешь больше, чем обещано, малыш, – произнёс тише Саррок. – Зависть, говоришь. Как по мне, лучше быть пауком, плетущим интриги, чем провести тысячи лет в склепе. Ну, да не суть. Мне придётся помочь тебе. Однако, не думай, будто бы я всецело на твоей стороне. Только попробуй предать нашего повелителя. Из-под земли достану.

Саррок не бросал слов на ветер. Кто-кто, а он впрямь мог найти кого угодно где угодно. На момент заключения в склеп он слыл искуснейшим охотником Лантара. Впрочем, на поиски ушли бы десятилетия, а то и века – скрываться чародей умел, пожалуй, лучше, чем кто-либо в Трёхлунье.

– Учту, – проронил Агарваэн. – Не желаешь ли познакомиться с Сандэром? Он в пустыне.

– Знаю. В Поющем Ручье или где-то поблизости.

– Его нет ни в оазисе, ни в окрестностях, – возразил чародей, чьи соглядатаи следили за столицей Нейситил. – Он придёт туда за сестрой. Там мы и встретимся с ним.

– Согласен. Мы полетим, едва уляжется буря, – нехотя ответил Саррок, глядя на вздымающийся у горизонта песчаный вал.

Амар

Буря задела вынужденную стоянку харана Амара краешком и длилась недолго, успев засыпать песком спрятавшихся под плащами норуи и их скакунов. Как только ветер стих, задыхающиеся от нехватки воздуха животные зашевелились, сбрасывая толстые песчаные одеяла. Холмики, под которыми находились пустынники, вскрылись, выпуская наружу воинов и магов.

Глава дома Нейситил отряхивался, разворачивая обёрнутый вокруг лица шарф. Потребовалось мгновение на привыкание к неяркому лунному свету, с трудом пробивающемуся сквозь застилающие небо пылевые тучи. Сплошная стена песка двигалась на северо-запад, и краю ей не было видно. За ней спешили ветряные вихри, танцевавшие друг с другом завораживающий танец смерти и разрушения. Издали доносился их голодный вой. Предводитель норуи невольно поёжился, представив, что случилось бы, угоди пустынники под один из таких смерчей, и возблагодарил Царя пустыни и Матерь чар Амигулэ за милосердие, пообещав по возвращении в Поющий Ручей принести им в жертву по жеребёнку.

Буря преобразила пустыню. Какие-то барханы выросли, каким-то, наоборот, снесло гребни, уменьшив чуть ли не вдвое, большинство изменило форму, кое-где образовались глубокие распадки.

На вершине ближайшей возвышенности стоял разумный. Светлая, неотличимая от песков ветхая ткань бурнуса под порывами ветра облепляла поджарую фигуру. Глаза и лицо были спрятаны за куском материи, неотделимой от безыскусного тюрбана.

Эльф растворился в воздухе, взметнув облачко песчинок, и возник возле харана, заставив сердце забиться чаще. Глаз Царя пустыни! Амар не видел жрецов Владыки Бури очень давно. В день рождения Авариэль один из них явился к нему во дворец. Пустынный колдун пришёл в завершении пира, незамеченный охраной, предстал пред веселящимся главой дома и потребовал жертву владычице Шунталы и Царю. Харан охотно согласился. Чтить богов, особенно тех, от кого зависит твоя жизнь, необходимость для живущих в пустыне. Однако, жертва оказалась чересчур велика – единственная дочь Амара. Предводитель Нейситил предлагал жрецу полсотни нечистых, стадо аранаи, себя, но тот был непреклонен. И тогда правитель нарушил данное слово, отказав Глазу Царя. Служитель богов расхохотался и изрёк страшное пророчество. Слова его затем ночами слышались повелителю пустынников в завываниях ветра:

«Знай же, о, могучий харан! Пробьёт час, и ты лишишься власти и детей. Твою дочь убьёт родная кровь. Дом твой будет разрушен, а потомки забудут тебя, покрытого позором. Такова воля богов!»

Минули десятилетия. Амар, ежегодно приносивший щедрые пожертвования богам и даже начавший молиться ангелам, дабы те защитили от грозного пророчества, лелеял надежду на долгую, благополучную жизнь дочери. Сразу же после рождения Авариэль он отослал дочь жить в Эладарн, куда не распространяется власть пустынных божеств. Однажды из-за моря прилетела весть. Рожая крошку Асталэ, дочь скончалась.

С того дня харан с ужасом смотрел в будущее, ожидая краха Нейситил.