Царь с востока

    - Пётр, завтра ярославцами твоими займёмся! - с удовольствием вдохнув аромат грибного супа, воскликнул Вячеслав. - Сегодня я в университете буду занят до вечера, ты с Павлом часам к восьми заходи ко мне, всё обговорим. Володя, Ярослав, - обращаясь к гремящим ложками товарищам, сказал Соколов. - Вас я тоже жду.

    Утро следующего дня

    - А-а-а! Крестна сила!

    Внезапный сдавленный вопль, донёсшийся со двора, свалил Афанасия с лавки на застеленный плетёными циновками дощатый пол. Дядька Иван, почивавший на широкой кровати, тоже проснулся и, поводя осоловелым взглядом, силился понять, что вдруг случилось. Афанасий, поняв, что стоит на четвереньках, помотал головой, пытаясь прогнать остатки сна, после чего поднялся на ноги. В голове немного шумело - вчера купец здорово налакался местных наливок в кабаке, или, как его называли ангарцы - в баре. Причём упился ярославец задаром - добрые ангарцы угощали его щедро, свистели да хлопали его по плечам, когда тот затеял пляски под залихватские мелодии местных музыкантов, выступавших в том баре.

    - Нешто случилось что? - старший братец Николай приподнялся и резво встал со своей кровати, утирая сонное лицо. - Кто там вопил?

    - Верно, Кузёмка, подлец, - пробурчал Иван Гурьевич. - Ведь с тобою, Афонька, вчера плясал, будто юродивый в баре том, а сегодня, вишь, голосит...

    Застучали в сенях сапоги, смолкнув перед дверью в горницу. Тут дверь отворилась и, оттолкнув одного из купеческих слуг, за порог протиснулся приказчик Кузьма. Вид его был лихой - борода всколочена, глаза горят огнём, зубы лязгают от испуга. Ни дать, ни взять - тронулся умом приказчик!

    - Эй, Кузёмка! - поразился Афанасий, умываясь из тазика, что стоял на лавке у печи. - Ты ли это? Что приключилось, сказывай!

    - Там... Голос, будто бабий! Из ведра железного! Истинный крест! - затараторил Кузьма, сбиваясь от волнения.

    - Тьфу! Вот дурень, - проговорил Иван Гурьевич, одевая кафтан. - Как вчера языком молол с ведром ентим и страху не имал вовсе. А ныне - с пьяных глаз, нате, спужался!

    Племянники разом захохотали, припоминая, как упившийся приказчик на потеху собравшимся на площади ангарцам пытался перекричать репродуктор, из которого лился девичий голос, сообщавший всякие разные сибирские вести. Сами Назарьевы уже прознали, что за штука репродуктор и как из него голоса да музыка звучат, а потому снисходительно пожурили приказчика, приказав тому выспаться и более не появляться на людях в непотребном виде.

    - Стыдоба! Онгарцы перстом на тя кажут да смеются, дуралей! - держась обеими руками за широкий пояс, Иван Гурьевич с явным удовольствием корил сконфуженного Кузьму.

    - А то не видать тебе царя Сокола - не пустят в кремль! - вслед за дядькой ухмыльнулся Афанасий, садясь на лавку и ожидая, когда слуга расчешет волосы гребнем.

    - Дядюшка, - заговорил более серьёзный Николай. - Ты давеча хотел причалы осмотреть речные, пойдём ли?

    - Ладно, хорош лясы точить! - рявкнул Назарьев-старший. - Пошли-ка, прогуляемся да обговорим дела наши.

    И уже скоро небольшая процессия ярославцев в лице трёх купцов и держащихся за ними четвёрки крепких молодых приказчиков, неспешным шагом отправилась по залитой солнечным светом широкой Байкальской улице. То и дело мимо них проезжали повозки, причём те, что двигались вниз по улице, к причальным складам, в основном шли порожние, обратно же кони тянули гружёные телеги. Несмотря на погожий день, людей на улице было мало, а которые и попадались ярославцам, выглядели весьма занятыми. То молодой парень с кипой бумаг подмышкой, не меняя задумчивого и донельзя серьёзного выражения лица, обойдёт купеческую компанию, не забыв, впрочем, пожелать гостям столицы доброго дня, то пожилой ангарец в сопровождении нескольких отроков-учеников, одетых в одинаковые одежды с нарукавными нашивками в виде стилизованной домны, проходит сквозь Назарьевых, что-то бубня сопровождающим его и не обращая внимания на встречных.

    - ...вот потому-то свинцовые капли, падая по трубе из плавильни, что стоит наверху, в полёте и принимают круглую форму, становясь картечинами уже перед падением в чан с водой внизу... - услыхал скрипучий голос старика Афанасий, проводив сию компанию удивлённым взглядом, а приказчики и вовсе шарахнулись в стороны, освободив ангарцам середину дорожки.

    - Иван Гурьевич, - поравнявшись с дядькой, Николай заложил руки за спину и принялся вышагивать, подражая ему, - скажи, чего ждать от царя сибирского? Даст ли помочи, али затребует взамен людишек наших? Слыхал я, будто в людишках он нужду немалую имает, вот и...

    - Цыц, Николка! - оборвал его купец, нахмурившись. - Гляди, не ляпни оное при других! Наведёшь страху! Вона, приказчики наши - ишь, рожи как у борова отъели, а ныне от любого онгарца уворачиваются, будто сила то нечистая.

    - Так не без того, дядюшка! - яростно зашептал старший братец. - И пароходы, что сами по реке ходят, и крюк на цепи, что товарного веса подымает, будто сотня мужиков... Смрадом чёрным исходят, железом гремят да пыхтят, словно черти в бочке.