Царь с востока

 В это время на другом конце земли, вдали от величественных московских соборов, устремляющихся ввысь золотыми маковками, от гомона многолюдной толпы, от страстей и тайн Двора кипела иная жизнь, непохожая на ту, что виделась из окон московского дворца или виленского замка императора. Тот русский вал, что, начавшись с освоения новгородцами северных земель, перевалил через Каменный Пояс и, походя свалив невеликое силой царство узурпатора Кучума, выплеснулся на необъятные просторы Сибири, достиг Великого океана, но не остановился на его хладных берегах. Далёкие неизведанные землицы, о коих узнавали первопроходцы, манили их, словно и не существовало того предела, у которого они бы остановились. Так вчерашние крестьяне, служилые да вольные казаки с Дона, Яика и Днепра, стрельцы и литвинские полоняники, имея центром своей экспансии Якутск и Охотск, привели под царскую, а затем и императорскую руку колымские земли, столкнулись на северо-востоке со 'злыми в бою и доспешными' чукчами, освоили Камчатку и тянущуюся с севера на юг длинную гряду островов бородачей-айну. А отряд братьев Стадухиных, высадившись на самом Эдзо, встретился с правителем острова, верховным вождём Сагусаином. Старший средь Стадухиных, Михайло, как было на островах, населённых оным мохнатым народцем, сразу же принялся склонять вождя к признанию императора русского как своего господина. Однако властитель эдзосцев показал гостям договор о дружбе и торговле между княжеством Эдзо и Сибирской Русью, чем сразу же отмёл эти попытки. Стадухину ничего не оставалось, как, пополнив свои запасы и оставив нехитрые подарки, возвращаться в Охотск, где он немедля поссорился с воеводами, требуя от них неуплаченных за три года денег. Раздосадован Михайло Васильевич был и тем, что землицы, кои он привёл под руку императора, оказались крайне бедны - ни золотых, ни серебряных руд на островах найдено не было. Лишь на Эдзо узрел он серебряные серёжки в ушах некоторых знатных айну, а более ничего у них не было. Бедный народишко эти мохнатые!

Глава 16

Лето 1671

 Иной повествователь написал бы в одной из летописей государства Русского - много воды утекло с тех пор, и не ошибся бы. Добрый десяток лет минуло с того дня, как кадет Романов покинул родные для него берега могучей сибирской реки, что берёт своё начало в великом Байкале. Изменилось многое. Уж другие люди стояли у руля обеих союзных держав - на Руси теперь правил молодой император Владимир Романов, вскоре после коронации, воздвигший в Кремле, на территории Чудова монастыря, памятник прежнему властителю. А во главе Верховного Совета Руси Сибирской стоял Станислав Соколов, старший сын первого правителя ангарских земель, похороненного рядом с Радеком на Университетской аллее. Многие из тех, первых поселенцев в этом мире, отошли в мир иной - время неумолимо и с каждым годом число первоангарцев уменьшалось. И самые молодые из них совсем недавно разменяли седьмой десяток. Однако, как и прочие, от дел они отходили неохотно, фактически, лишь смерть заставляла их получить, наконец, отдохновение. Дело их продолжали многочисленные потомки.