Царь Саул

Но было поздно. Шамтагум умер от яда, заранее приготовленного для себя. Ещё трое шобских начальников торопливо сделали то же, что и Шамтагум, проглотив смертельные пилюли за спиной простых стражников.

Опасаясь гнева Абенира, эшраэльские воины ринулись на оставшихся во дворце шобцев. Через короткое время все они были перебиты. В обширном зале дворца Саул, Янахан и Абенир с трудом могли пробраться из-за горы трупов, преграждавших проход. Эшраэлитов тоже немало полегло в этой ожесточённой резне.

Расшвыривая изящные кресла и столики на изогнутых ножках, с хрустом давя подошвами бокалы из цветного стекла, победители оказались в царском гареме. Рой насмерть перепуганных женщин и детей разного возраста заметался перед глазами эшраэлитов.

Эти изнеженные создания не могли рассчитывать на пощаду. Тем более Ягбе не мог принять осквернённых даров.

В небольшой комнате Саул увидел совсем юную девушку в расшитых одеждах. Она неподвижно сидела на ложе, застланном узорчатым покрывалом. Саул удивлённо посмотрел на неё.

Бледное лицо девушки не выражало никакого волнения. Холодно отводя глаза в сторону, она бесстрашно ждала смерти. Её чёрные косы почти достигали пола. Девушка была стройна и красива. Золотые подвески, браслеты и кольца дополняли её гордый и торжественный вид.

   — Ты наложница царя? — мрачно спросил Саул на языке хананеев.

   — Я его родственница, — ответила она, произнося слова со смешным пришёптываньем.

   — Ты уже знала мужчин? — продолжал спрашивать Саул.

Её маленький рот изобразил презрение. Огромные агатовые глаза гордо блеснули.

   — Я не рабыня. Моим мужчиной может быть только царь.

   — Я беру тебя в стадо Ягбе, куда допускаются непорочные агнцы.

   — Меня отдадут в жертву ибримскому богу?

   — Тебя поселят в отдельном доме. С тобой будут находиться служанки, домоправительница и бдительный сторож. Сколько лет ты прожила после рождения?

   — Пятнадцать.

   — Бецер, возьми воинов из бениаминцев. Ты доставишь эту девушку в обоз и будешь за ней смотреть. Горе тому, кто попробует ей навредить! — Саул снял испятнанный кровавыми брызгами плащ и набросил на юную красавицу.

Оруженосец Бецер молча взялся за край этого плаща и повлёк девушку за собой. Пятеро ражих бениаминцев с копьями и обнажёнными мечами пошли следом.

Несколько эшраэлитов приволокли очень полного пожилого мужчину в разорванной тунике. Его щекастое лицо казалось присыпанным известью, так он побелел от страха. Зубы толстяка постукивали из-за нервной дрожи, крашеная охрой борода тряслась.

   — Господин наш и царь, этот старик прятался, навалив на себя груду циновок и ковров. Мы хотели его прирезать, но он сказал, что знает важное, — сообщили воины, держа пойманного за руки.

   — Каким важным делом ты хочешь продлить свою жизнь? — Саул оглядел с головы до ног человека с охряной бородой.

   — Я могу показать, где находится сокровищница царя Шамтагума, доблестный господин, — прерывающимся голосом сказал толстяк в разорванной тунике.

   — Твоё тело тучно, как у быка, откормленного для заклания, продолжал Саул с издёвкой и усмехнулся. — Почему ты подводишь глаза, как женщина?

   — Я всё сотру, если тебе не нравится, доблестный господин, — пообещал, дрожа, человек с охряной бородой. — Но я и правда знаю тайный ход в царскую сокровищницу. Я визирь Шамтагума...

   — Что это означает?

   — Главный советник в государственных делах. Меня зовут Адонишет, милостивый господин.

   — Не хотел бы я иметь таких советников, — опять грубо усмехнулся неотёсанный венценосный пахарь. — Абенир, возьми под свою руку этого полезного Адонишета. Уже не существует царства Шобы, и улетела в подземное узилище Намтара душа шобского царя. А его главный советник с красной бородой покажет тебе, где их сокровищница. Я выйду на площадь, объявлю сбор воинов и попрошу левита Ашбиэля совершить обряд всесожжения на алтаре Ягбе.

   — Потом я этого толстого урода повешу, — тихо произнёс Абенир. — Я уже повесил одного желтолицего старика с длинной бородой и совиными глазами. Он плевался и грозил мне местью своего рогатого бога.

Саул и Янахан удалились из дворца, залитого кровью и начинающего гореть.

   — Во-первых, сними эту крашенную паклю, жирдяй, — хмуро сказал Абенир, он схватил и смял в кулаке надушенные завитки визирской бороды.

Адонишет быстро снял её и отдал эшраэлиту с холодными и безжалостными глазами.

   — Во-вторых, прекрати бормотать о своих званиях и чинах. Поживей шевели ногами и веди нас в сокровищницу. Но, если ты попробуешь обмануть, если ты начнёшь ловчить, отговариваться и путать, я прикажу живьём зажарить тебя на медленном огне.

Два воина-бениаминца (из особо доверенных телохранителей) шли рядом с Адонишетом, не отпуская его вперёд ни на шаг. За ними со свирепо впивающимся в спину визиря взглядом шагал Абенир. Царского брата сопровождал десяток бениаминцев, от усердия шумно сопевших волосатыми ноздрями. Двое из них зажгли смоляные факелы.

Сначала спустились в глубокое подземелье. Широкие ступени привели визиря, эшраэльского полководца и воинов в помещение, напоминавшее круглую пещеру.