Царь Саул

Сначала он бросился в несвойственный ему и недостойны и разгул. Появились наложницы, кроме Рицпо, у которой уже родился сын. Их содержали в тайных местах, где Саул проводил буйные ночи.

Около царя льстиво суетились какие-то подозрительные хананеи и девчонки, танцевавшие с погремушками и снимавшие перед ним одежды. На эти пиры доставлялись повозки, полные снеди и кувшинов с вином. Взялись откуда-то египетские фокусники и сидонские акробаты, развлекавшие царя и его наложниц. Египтяне предлагали Саулу зеленоватые шарики из конопли или тёмные шарики, приготовленные африканскими колдунами. Эти снадобья должны были отогнать мрачные мысли, создать ощущение беспечного счастья и развеселить получше вина.

Однако красивые рабыни, вино, пляски, фокусы и колдовские лекарства помогали царю лишь временно.

Вновь и вновь бессильное бешенство, мысли о проклятии Небе, бессонница и тоска изводили его. Лицо Саула побледнело и приобрело землистый оттенок. В бороде и густой копне смоляных кудрей появились серебристые нити. Скорбные морщины прорезали широкий лоб и расползлись мелкой сеткой от внешних уголков глаз.

Иногда, после бессонной ночи, царя начинали мучить удушья и беспричинный страх. Он стал носить на поясе изогнутый кинжал, ожидая внезапного нападения злоумышленников.

Как-то Бецер и молоденький слуга, по имени Хуфам, принесли Саулу воду в медном тазу для омовения, ароматный щёлок и розовое масло. Предстояло принять вавилонских дельцов и составить с ними договор о поставке стрелявших на большие расстояния луков, которых не было в эшраэльском войске.

Бецер, считавшийся одним из самых близких людей царя, его и доверенным и оруженосцем, пришёл, чтобы помочь ему надеть соответствующий случаю наряд. Перед холёными и богатыми господами из Баб-Иллу нельзя было показаться в повседневной одежде. Тем более, как предупреждали знающие люди, эти торговцы оружием иногда представали и перед самим вавилонским владыкой. А он мог спросить их про неизвестного царя ибримских племён.

Саул лежал на своём ложе в одной набедренной повязке. Но по широкой, поросшей чёрным волосом, выпуклой груди стекали капельки пота. Мощные мышцы рук и ног, атлетическая шея и мохнатый живот казались напряжёнными в непонятном усилии. Большие глаза с пожелтевшими белками блуждали по сторонам. Царь будто старался увидеть вокруг себя что-то невидимое.

Когда слуги приблизились с тазом, серебряным кувшином и бутылочкой с маслом, Саул заморгал воспалёнными от бессонницы веками.

   — Мир тебе и благоденствие, о, господин мой и царь, — в точности по утреннему ритуалу произнёс Бецер, кланяясь.

   — Кто ты? Что тебе нужно? — утробным голосом спросил Саул.

   — Я Бецер, господин мой, — смутившись, сказал оруженосец, — Вот принесли тебе воду для омовения. Сегодня ведь ты принимаешь вавилонян...

— Это кто ещё? — Царь мрачно вперил взгляд в позеленевшего от страха Хуфама.

   — Да это же... — начал было торопливо Бецер и осёкся, втянув голову в плечи.

Саул медленно поднялся на своём влажном от пота, измятом ложе.

   — Ты опять вылез, хвостатый? — неожиданно закричал он. Опять корчишь мне мерзкие рожи? А я не боюсь тебя, хоть у тебя рога в пол-локтя... Убью! Вот они, хвостатые, прыгают под стеной и дразнят меня длинными красными языками!

Саул схватил из рук Хуфама кувшин и, проливая ароматическую воду, свирепо замахнулся на слуг. Опытный воин Бецер тут же бросился на пол и откатился в сторону. Вскочив, одним прыжком вылетел из спальни. А остолбеневший с открытым ртом Хуфам получил страшный удар кувшином по голове. Череп его треснул, и несчастный юноша упал возле царского ложа.

Вбежали воины охраны. Они не посмели прикоснуться к царю Стояли, глядя на него с ужасом, и не знали, что предпринять. Послали за Кишем, Ниром и Абениром. Подоспел и низенький Гист. Он принёс своё лекарство, которым надеялся излечить Саула.

   — Злой дух вселился в царя и не даёт ему покоя, — шептались слуги у порога. — Терзает его изнутри. Отводит глаза от лица близкого человека и показывает всякую безобразную нечисть. О Ягбе, помоги нашему бедному господину! О Шаддаи и Адонай!

Но когда вошёл Гист с чашей, полной беловатой жидкости, Саул уже пришёл в себя. С печалью и раскаянием он смотрел на убитого Хуфама. Абенир, немного растерянный, старался уговорить брата не огорчаться.

   — Что ж поделаешь! Это не ты ударил мальчишку, а дух зла, случайно овладевший твоим сердцем.

   — Узнай, кто его родители. Расскажи им, что случилось, и попроси не клясть меня, ибо это я сделал не по своей воле. Заплати им столько, сколько полагается, чтобы утолить их горе и восстановить справедливость. Я пойду в город, который предназначен для тех, кто убил, не желая, из-за случайности. И совершу всесожжение перед богом.

Гист капнул из чаши себе на ладонь, слизал эту каплю и протянул лекарство царю.

   — Выпей травяной отвар, господин мой и царь. Если бог захочет, это принесёт тебе облегчение, — сказал он с глубоким поклоном.