Читаем Царь Соломон полностью

Когда Соломон стал царем, материальное развитие Израиля находилось еще в зачаточном состоянии. В сравнении с соседними народами он находился на уровне «развивающейся. страны», которая достаточно поздно организовалась в царство из рыхлого сообщества родов и племен. Длительное время преобладали кочевые и полукочевые формы жизни, вроде неукоснительного права гостя или исполнения кровной мести. Переход в состояние царства ничего не изменил в кочевых традициях.

Рехавиты следовали идеалу кочевой жизни еще во времена пророка Иеремии (627 до н. э.) в довольно крайних формах. У них не было никакого крестьянского имущества, они не сеяли, ничего не выращивали, не строили домов и не пили вина (Иеремия 35).

Таким образом они выражали свой протест против оседлого, а также царского образа жизни! Первые цари Израиля — Саул и Давид — были выходцами из племен, которые перешли на оседлый образ жизни, но соединяли мелкокрестьянский способ хозяйствования с элементами кочевой жизни. Так, Саула посылают на розыски ослиц, Давиду вменяют в обязанность сторожить овец. В его партизанском прошлом, очевидно, еще была живуча агрессивная сторона — кочевников. Навала — крупного землевладельца — облагают неслыханной данью. Большая часть израильских родов живет мелким скотоводством, возделывает поля, сажает виноградники.

Материальная культура была очень убога. Переход к новому этапу цивилизации, железному веку, явно задерживался. Таким образом, становится понятным важность того сообщения, что филистимляне костьми ложились, чтобы не дать возможности израильтянам использовать оружие и всякие предметы из железа:

«Кузнецов не было во всей земле Израильской, ибо Филистимляне опасались, чтобы Евреи не сделали меча или копья. И должны были ходить все Израильтяне к Филистимлянам оттачивать свои, сошники, и свои заступы, и свои топоры, и свои кирки, когда сделается щербина на острие у сошников, и у заступов, и у вил, и у топоров, или нужно рожок поправить» (1 Царств 13.19).

Такое состояние технической отсталости Израиля соответствовало еще времени Саула. Так же выглядит и ведение войн: сын Саула Ионафан ведет бой с луком, оружием Давида была пастушечья праща. Войны подразумевали хитрость, устраивались засады, чтобы избежать битвы в открытом поле против хорошо вооруженных армий.

Двумя поколениями позже дело уже обстоит иначе. Материальная культура поднялась на целую ступень в результате хозяйственной политики царя Соломона. Некоторые ее элементы нам уже известны: Соломон возводит города-крепости и города для колесниц, опираясь на цивилизацию доизраильских городов-государств, он содержит армию колесниц, которая хоть никогда и не находит применения, но подтверждает подключение к развитой военной технологии соседних народов. Он первым из израильских царей проводит «международную торговую политику», причем Израиль выступает в качестве перевалочного пункта высокоценных товаров.

При всем том Соломон осознавал отсталость Израиля. Так, он считает себя готовым заключить договор о сотрудничестве с иноземными державами. Особенно показательным является тут долгосрочный торговый договор с финикийским царем Хирамом из Тира (3 Царств 5.15). Соломон спокойно мог опираться на Давидову политику сотрудничества. Но, пожалуй, в противоположность последнему он поставил отношения на договорную основу и длительность договора. К сожалению, Библия дает неполную картину отношений, поскольку торговое соглашение ограничивается только поставками для строительства храма. Но речь будет идти о многом: ввозе сырья, привлечении высококвалифицированных ремесленников, которые отвечали жестким требованиям в обработке дерева и металла.

«И послал Хирам, царь Тирский, слуг своих к Соломону, когда услышал, что его помазали в царя на место отца его… И послал также Соломон к Хираму сказать: «…Итак прикажи нарубить для меня кедров с Ливана: и вот, рабы мои будут вместе с твоими рабами, и я буду давать тебе плату за рабов твоих, какую ты назначишь; ибо ты знаешь, что у нас нет людей, которые бы умели рубить дерева так, как Сидоняне… И послал Хирам к Соломону сказать: «Я выслушал то, за чем ты посылал ко мне, и исполню все желание твое о деревах кедровых и деревах кипарисовых; рабы мои свезут их с Ливана к морю, и я плотами доставлю их морем к месту, которое ты назначишь мне, и там сложу их, и ты возьмешь; но и ты исполнишь мое желание, чтобы доставлять хлеб для моего дома». Так дал Хирам Соломону кедровую и кипарисовую древесину по всем его желаниям. А Соломон давал Хираму двадцать тысяч коров (мешков) пшеницы для продовольствия дома его и двадцать коров оливкового выбитого масла: столько давал Соломон Хираму каждый год. Господь дал мудрость Соломону, как обещал ему. И был мир между Хирамом и Соломоном, и они заключили между собою союз» (3 Царств 5.15).

Перейти на страницу:

Все книги серии След в истории

Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого
Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого

Прошло более полувека после окончания второй мировой войны, а интерес к ее событиям и действующим лицам не угасает. Прошлое продолжает волновать, и это верный признак того, что усвоены далеко не все уроки, преподанные историей.Представленное здесь описание жизни Йозефа Геббельса, второго по значению (после Гитлера) деятеля нацистского государства, проливает новый свет на известные исторические события и помогает лучше понять смысл поступков современных политиков и методы работы современных средств массовой информации. Многие журналисты и политики, не считающие возможным использование духовного наследия Геббельса, тем не менее высоко ценят его ораторское мастерство и умение манипулировать настроением «толпы», охотно используют его «открытия» и приемы в обращении с массами, описанные в этой книге.

Генрих Френкель , Е. Брамштедте , Р. Манвелл

Биографии и Мемуары / История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Мария-Антуанетта
Мария-Антуанетта

Жизнь французских королей, в частности Людовика XVI и его супруги Марии-Антуанетты, достаточно полно и интересно изложена в увлекательнейших романах А. Дюма «Ожерелье королевы», «Графиня де Шарни» и «Шевалье де Мезон-Руж».Но это художественные произведения, и история предстает в них тем самым знаменитым «гвоздем», на который господин А. Дюма-отец вешал свою шляпу.Предлагаемый читателю документальный очерк принадлежит перу Эвелин Левер, французскому специалисту по истории конца XVIII века, и в частности — Революции.Для достоверного изображения реалий французского двора того времени, характеров тех или иных персонажей автор исследовала огромное количество документов — протоколов заседаний Конвента, публикаций из газет, хроник, переписку дипломатическую и личную.Живой образ женщины, вызвавшей неоднозначные суждения у французского народа, аристократов, даже собственного окружения, предстает перед нами под пером Эвелин Левер.

Эвелин Левер

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары