Царь Соломон

«И полюбил царь Соломон многих чужестранных женщин, кроме дочери фараоновой: Моавитянок, Аммонитянок, Идумеянок, Сидонянок, Хеттеянок, из тех народов, о которых Господь сказал сынам Израилевым: “не входите к ним, и они пусть не входят к вам, чтобы они не склонили сердца вашего к своим богам”; к ним прилепился Соломон любовью. И было у него семьсот жен и триста наложниц; и развратили жены его сердце его. Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида, отца его. И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, Милхому, мерзости Аммонитской. И делал Соломон неугодное пред очами Господа, и не вполне последовал Господу, как Давид, отец его. Тогда построил Соломон капище Хамосу, мерзости Моавитской, на горе, которая пред Иерусалимом, и Молоху, мерзости Аммонитской. Так сделал он для всех чужестранных жен, которые кадили и приносили жертвы своим богам. И разгневался Господь на Соломона за то, что он уклонил сердце свое от Господа Бога Израилева, Который два раза являлся ему и заповедал ему о том, чтобы он не следовал иным богам; но он не исполнил того, что заповедал ему Господь. И сказал Господь Соломону: за то, что так у тебя делается, и ты не сохранил завета Моего и уставов Моих, которые Я заповедал тебе, Я отторгну царство от тебя и отдам его рабу твоему; но во дни твои Я не сделаю сего ради Давида, отца твоего; из руки сына твоего исторгну его; и не все царство исторгну: одно колено дам сыну твоему ради Давида, раба Моего, и ради Иерусалима, который Я избрал» (3 Цар. 11:1-13).

По мнению комментаторов, пророчество, а точнее, приговор, вынесенный Всевышним, Соломону передал пророк Ахия. При этом сам характер приговора обусловлен тем, что Бог остается верным слову, которое Он дал Давиду: «Когда же исполнятся дни твои, и ты почиешь с отцами твоими, то Я восставлю после тебя семя твое, того, который произойдет из чресл твоих, и упрочу царство его» (2 Цар. 7:12).

Обещание же вечности права потомков Давида на царство теперь приобретает эсхатологический характер – оно исполнится, но исполнится в конце времен, через Мессию из рода Давидова.

Под «одним коленом», которое Господь решил оставить под короной потомка Соломона, явно подразумевается колено Иуды, однако его земли вместе с Иерусалимом включали в себя и земли колен Симона и Вениамина, так что, по сути дела, речь идет не об одном, а о «двух с половиной коленах».

Но если даже отбросить в сторону все теологические рассуждения о великом грехе впадения в язычество, которое допустил Соломон…

Если даже попытаться встать в позу его защитников из числа раввинистических авторитетов, утверждающих, что «Соломон был настолько праведен и мудр, что не нам, простым людям, судить о его грехах»…

Если даже последовать примеру других поклонников Соломона, видящих в нем первого космополита, великого либерала и плюралиста…

Все это не отменит того непреложного исторического факта, что к концу дней Соломона в народе не могло не нарастать недовольство его правлением.

Соломон упорно не желал замечать, что уже упоминавшийся разрыв в уровне жизни между столицей и провинцией увеличивался год от года. С одной стороны, благодаря многим годам мира, расцветшей торговле, строительству водохранилищ на случай засухи, стремительному вхождению Израильского царства в Железный век в стране почти никто не голодал, но с другой – тем больше бросалось в глаза то, что экономисты назовут потом «относительным обнищанием масс». В то время, когда жители Иерусалима без особых трудовых затрат (по меньшей мере, с точки зрения крестьянина) жили в неге и роскоши, жители провинции должны были довольствоваться удовлетворением своих первичных нужд, платить немалые натуральные налоги и отбывать трудовую повинность, тратя на то и на другое последние жизненные силы.

Не мог не вызывать возмущения – не только у священнического сословия, но и у простого народа – и образ жизни царя, открыто нарушающего Закон, которому он должен был беспрекословно следовать. Построенные женами Соломона на Масличной горе, совсем неподалеку от Иерусалимского храма, капища Хамоса (Кмоша) и Молоха были прямым вызовом идее монотеизма, и весь народ ждал, когда же Всевышний за это покарает царя. То, что Соломон продолжал жить и благоденствовать, израильтяне, вероятнее всего, объясняли тем обетом, который Господь дал Давиду и о котором Давид на второй коронации Соломона поведал людям.

В такой атмосфере в народных массах рано или поздно должен был появиться харизматический лидер, который попытался бы предъявить свои претензии на трон. Этим лидером и стал Иеровоам (Яровам), сын Навата.

* * *

История жизни Иеровоама уникальна и типична одновременно – это еще одна история человека, сумевшего благодаря своему уму и таланту подняться «из глубин» на самую вершину власти.