Царь Соломон. Мудрейший из мудрых

Без сомнения, установление торговли с самыми большими рынками, расположенными к югу от Египта, приводило к соперничеству с фараоном, Соломон же вовсе не хотел политических осложнений. С другой стороны, сотрудничество с египтянами, уже предоставившими ему для торговли лошадей и колесницы, оказалось более выгодным предложением, чем то, что исходило от Хирама. Только один этот факт говорит в пользу того, что Офир находился не в Африке.

Рынок, к которому направлялся флот, вероятно, уже изучался купцами Соломона, следовательно, скорее всего, Офир, землю золота, следует отождествить с еще более отдаленной Индией. И тут мы снова возвращаемся к Аравии. Нельзя считать простым совпадением визит царицы Савской, последовавший в разгар активной экономической деятельности Соломона.

В то время земля царицы Савской оказалась самой значительной территорией как в политическом, так и в экономическом смысле, из тех, что располагались к югу от Аравии. Легко представить, что от прибывших туда израильских торговцев царица услышала о землях и народах Палестины и Финикии.

Возможно, царь Соломон сам попросил ее прибыть в Израильское царство, что впоследствии породило множество историй. Но все они могут быть сопоставлены с другими источниками, подкреплены историческими фактами. Свои товары в Саву привозили купцы из соседней Африки и даже из отдаленной Индии. Купцы из Ецион-Гавера могли посещать сначала рынки царицы Савской, а затем и рынки соседних государств. В описаниях упоминается только Офир как страна, откуда купцы вывозили золото. Прекрасное дерево, серебро, слоновую кость и экзотических животных могли привозить сюда из южной Аравии (ниже мы поговорим о ее значении более подробно) или получать путем обмена с купцами других стран.

Когда после возвращения флота все эти драгоценные и экзотические вещи караванами верблюдов перевезли в Иерусалим, жители могли испытывать сильные чувства, не только от великолепия вещей, а также от успешности Соломона и признания его во всем мире. Ведь правители богатых и отдаленных земель послали их царю великолепные подарки как признание его силы и мудрости (3 Цар., 10: 24; 2 Пар., 9: 23). Вполне вероятно, что народ не до конца понимал смысл всего задуманного Соломоном, и перспектива открытия новых земель как раз во многом способствовала подъему культурного уровня израильтян.

Полагают, что из этих экспедиций привезли огромное количество золота, примерно 420 талантов, во Второй книге Паралипоменон (8: 18) говорится о 450 талантах, что составляло огромную сумму. Если мы добавим, что другая часть выручки поступила в золоте, и учтем то количество, что дал Хирам, а также то, что пошло на изготовление храмовой утвари, то обнаружим, что останется еще очень немало. Это подтверждает справедливость замечания: «И сделал царь серебро в Иерусалиме равноценным с простыми камнями» (3 Цар., 10: 27).

Существовали ли внутренние и экономические причины для наполнения сельскохозяйственной страны, какой в то время являлась Палестина, золотом, серебром и драгоценными камнями? Соломон замечательно решил финансовую проблему: значительная часть золота была выведена из обращения и не появилась на рынках ни как платежное средство, ни в виде изделий. Но она была сохранена таким образом, чтобы царь мог легко проверить ее наличие и одновременно быстро использовать или перенести в случае необходимости.

Соломон повелел, чтобы из него изготовили 200 щитов, на каждый из которых пошло примерно по 22 фунта чеканного золота. Кроме того, сделали 300 щитов поменьше, примерно на две трети легче первых. Все это хранилось на верхнем этаже дома из ливанского дерева, составляя государственную казну. Сказанное выше опровергает все предположения, что стремление к строительству грандиозных зданий и возведению необычайно большого гарема свидетельствует о том, что Соломон жил не по средствам. Как и в других своих начинаниях, так и в финансовой политике он руководствовался четким планом и сочетал размах с трезвым расчетом. Его государство и народ процветали, их благосостояние поддерживалось ощущением, что существует полная и надежная государственная казна.

Возможно, что во время церемоний щиты переносили на Храмовую площадь царские воины, это может объяснить ту форму, в виде которой хранилась казна Соломона. Когда Сусаким, фараон египетский, забрал щиты из Иерусалима, царь Ровоам повелел вместо них изготовить медные, которые проносили перед ним, когда он отправлялся в Храм (3 Цар., 14: 28). Очевидно, что Ровоам считал необходимым придерживаться обычая, установленного еще при его отце.

Возросшие богатство и экономический рост соседнего Израиля тревожили фараона. Вдобавок Ецион-Гавер был для него как заноза. Пока Соломон был жив, он не осмеливался тронуть израильтян, но, когда тот умер, разорил и уничтожил этот город. Не приходится сомневаться в том, что Сусаким наверняка хотел перерубить жизненно важную для экономики Израиля артерию.