Царь степей. Aspergillum Lуdiаnum (сборник)

Индеец с ловкостью обезьяны мигом взобрался на дерево. Ему передали ружье, и тотчас же Тейтли, Черный Коршун и Хоцитл изготовили свои карабины. Защищенные кустарниками, они готовились стрелять в случае необходимости. Буйвол бежал по направлению к индейцам, и, несмотря на то, что охотники перестали его преследовать, он с большим беспокойством продвигался вперед. По всей вероятности, они его загнали в засаду. И действительно, животное внезапно подскочило и остановилось как вкопанное. Подняв голову, буйвол огляделся вокруг себя и вслед за тем отчаянно вскрикнул, очевидно раненный. Он сделал несколько шагов к кустарнику, на который он пристально устремил взоры, и бросился на него, опустив рога; через несколько секунд животное упало замертво в двадцати шагах от наших всадников.

Тейтли, вскочив с лошади, подполз к буйволу, уже безвредному. Стрела с красными перьями проникла до половины в его грудь около левого плеча. Это излюбленная цель индейских охотников. Тотчас встав на ноги, Тейтли схватил медный рожок, висевший у него на перевязи через плечо, и издал на нем длинный продолжительный звук. При этом точно из-под земли выросли три охотника.

Два всадника, убившие буйвола, несколько секунд были в нерешительности. Но вскоре, пустив вскачь своих лошадей, подъехали к Тейтли, севшему уже на лошадь. Увидев его, они радостно восклицали, восторженно произнося его имя, и вслед за тем, пригнувшись к шеям своих лошадей, объехали несколько раз вокруг Хоцитл, благодарившую их за оказанный ей почет ласковой улыбкой.

– Разве мир уже заключен, что сыны мои так свободно охотятся в прериях?

– Нет, отец! – отвечал один из мицтеков. – Бог войны еще на алтаре своем, и жрецы каждое утро приносят ему в жертву перепелок. Но в прерии еще спокойно, так как только в двадцати милях от нашей деревни хотят поселиться белые люди.

– Присланные вами ко мне говорили, что эти грабители овладели вашими землями?

– Это верно, отец; они сжигают деревья, а также рубят их и строят себе из них жилища.

– Много ли их?

– Сотня, считая женщин и детей.

– Может, они, по несчастью, узнали, что Черепашья река изобилует золотом?

– Нет, по-видимому, они хотят засевать равнину.

– Надо, чтобы они были мертвы, прежде чем узнают, что громадное сокровище так близко от них – сказал Тейтли глухим голосом. – Но еще кровь не пролилась между ними и вами?

– Нет еще, ваши предводители не хотели на них напасть, не посоветовавшись предварительно с тобой.

– Это хорошо. А где теперь ваши начальники?

– Они в деревне и прислали нас сюда навстречу гонцам, посланным с просьбой о помощи.

– Посланные сопровождают двести человек моего отряда, – отвечал Тейтли, – и прибудут дня через три. Я поехал, не дожидаясь их сбора, так как опасался, что сыны мои уже сражаются с бледнолицыми. Через пять дней коршуны будут радоваться: мы приготовим им обильную пищу.

В это время подошли еще и другие индейцы с луками в руках. Услышав последние слова, сказанные Тейтли, они огласили воздух радостными гортанными возгласами и целовали руку Тейтли, который рассказал всем собравшимся о смерти своей лошади и узнал от них, что их явилось около двенадцати человек, что они стали лагерем около ручья, находящегося в полумиле отсюда. Буйвола разобрали по частям, так как каждый индеец вырезал себе из него ту часть, которая нравилась. Тем временем Тейтли и Хоцитл, оставив пеших с Черным Коршуном и Летающей Рыбой, в сопровождении двух гнавшихся за буйволом всадников поехали крупной рысью к месту привала маленького отряда.

Вскоре въехали в лес, а после получасовой езды очутились на полянке, находившейся на возвышении, с которой видно было все море, располагавшееся рядом всего в двенадцати метрах. Два шалаша из ветвей были уже устроены индейцами. Тейтли и Хоцитл, приветствуемые радостными возгласами мицтеков, гревшихся около костра, несмотря на то, что и без того было очень жарко, слезли с лошадей около этих шалашей.

В то время как индейцы повели лошадей к ручью, протекавшему поблизости и пробившему себе выход к морю под уступом скалы, Тейтли, в сопровождении Хоцитл, подошел к краю пригорка и, взглянув на море, вскрикнул от изумления. Маленькое судно, замеченное им несколько часов перед этим, было уже только в расстоянии мили от берега и стояло неподвижно с опустившимися парусами, так как в воздухе не было ни малейшего ветерка. Поверхность моря вся блестела и искрилась, так как солнце уже заходило и точно заревом громадного пожара осветилась часть моря и весь горизонт. Тейтли пристально всматривался.

– Что с тобой? – спросила Хоцитл, почувствовав, что рука, на которую она опиралась, немного содрогнулась.

– Мы теперь находимся как раз напротив Скорпионов, и целая тысяча незаметных камней скрыта под этой гладкой поверхностью моря, расстилающейся перед нами. Завтра утром весь берег будет усыпан обломками этого корабля, потому что тегуантепекский ветер задует тотчас по заходу солнца.