Царь царей

“Человек по фамилии Каррутерс. Он прибыл сюда следующим рейсом из Каира и сказал, что работает на какого-то англичанина, заинтересованного в этой забастовке. Хотел, чтобы ты остановилась, чтобы он мог взять все на себя, когда придет время. Боже, они знали все.”

Шафран посмотрела на мужа снизу вверх. - Райдер, это был герцог Кендал. Это большой скандал. Он был испорчен и каким-то образом разоблачен. Говорят, он застрелился. Все это есть в газетах.”

Райдер держал ее крепко, как железо.

Дэн медленно поднес заряженный пистолет к виску и начал сжимать пальцем спусковой крючок. Райдер отпустил жену и бросился вперед. Он схватил Дэна за запястье и вывернул его назад, так что пуля полетела прямо в небо. Дэн вскрикнул и выронил пистолет. Шафран прыгнула вперед в пыль, чтобы схватить его и щелчком открыла патронник, нерастраченные пули звенели о камни, когда они падали.

Дэн повернулся и посмотрел на Райдера. - Дай мне умереть.”

- Нет” - ответил Райдер. Он поднял кулак и ударил Дэна в челюсть с такой силой, что тот растянулся в пыли. Райдер возвышался над ним, сжав кулаки.

- Райдер, не надо . . .- Сказала Шафран.

Он проигнорировал ее, уставившись на Дэна с такой силой отвращения, что тот отпрянул от него. Райдер говорил только с ним.

“Не раньше, чем ты объяснишь все здешним людям. Они заслуживают большего, чем услышать от меня правду из вторых рук.”

Шафран протянула Райдеру свой шарф, и он связал Дэну руки за спиной, прежде чем заставить его идти впереди них в лагерь. Эмбер и Патч приехали, когда их уже не было, и Шафран бросилась в объятия сестры, а Райдер заставил Дэна опуститься на колени перед церковью.

“О Боже, Эмбер! Спасибо! Я как раз успел вовремя.”

Эмбер почувствовала, как ее дыхание прерывисто вздохнуло, когда она прижала к себе дрожащее тело Шафран.

- Я здесь, Филфил. Я здесь. И у нас есть ртуть. Он будет здесь через несколько дней.”

•••

В тот же день состоялся суд над Дэном, если его можно было так назвать. Священник совершил богослужение. Рабочие и их семьи были собраны на открытой площадке перед церковью. Дэн все равно должен был помешать ему совершить еще одно покушение на свою жизнь. Он сидел рядом со священником. Перед ними лежала груда камней, одни белые, другие черные. Их собрали у реки дети, которые считали все это большой игрой.

Райдер не думал, что сможет контролировать свои чувства, поэтому поручил роль переводчика Тадессе. Эмбер и Шафран сидели рядом с женщинами, в то время как некоторые из старших девочек уводили младших детей играть на расстоянии, где их вопросы и требования не будут беспокоить старших. Священник, выглядевший немного неуверенно, сначала благословил толпу, а затем спросил Дэна, не хочет ли он исповедаться перед народом. - Он кивнул головой. Эмбер слушала и собственные слова Дэна, и перевод Тадессе. Эта история звучала лучше на амхарском языке, как-то более просто и трагично, как какой-то древний эпос, рассказанный у камина. Дэн не пытался ни отрицать свою вину, ни оправдываться, только сказал, что никогда не собирался убивать Расти. Он только хотел задержать слияние руды, сливая ртуть, но когда Расти наткнулся на это, он почувствовал, что у него нет выбора. Эмбер была рада, что он признался, хотя даже сейчас с трудом могла в это поверить. Она думала, что Дэн был их другом. Она думала, что он был ей и Шафран как родной дядя. Он помогал ей с садом, плотинами и водными путями. Она не понимала, как он мог так поступить, когда на его совести столько крови.

Священник спросил Дэна о его сестре и ее сыне. Он сказал ему, что их письма, переданные ему шантажистом в Массове, были спрятаны под его койкой. Один из рабочих Дэна отправился за ними, и Тадессе перевел их для толпы, в то время как фотография женщины и мальчика передавалась по кругу. Среди женщин послышался ропот сочувствия, но лица мужчин оставались каменными. Эмбер попросили рассказать, что она узнала в Массове о герцоге и как она поняла важность имен убитой женщины и ребенка во второй статье. Затем Шафран рассказала им о сцене на высоком плато. Райдер заговорил только для того, чтобы подтвердить ее слова. Священник спросил, не желает ли кто-нибудь говорить за Дэна. Алем и Сайлас, которые оба учились подпирать туннели за Дэном, встали и заявили, что он был справедливым боссом, хорошим учителем и заботился о безопасности своих людей, избегая ранить их, даже когда он саботировал работу. Они делали это, глядя в землю, возможно, движимые чувством справедливости, но было ясно, что им не доставляет большого удовольствия защищать его. Затем священник спросил, не хочет ли кто-нибудь выступить против него, и Патч поднялся на ноги.