Царь Успения

А он, Игорь Васильевич Жуканов, единственный и очень поздний сын видных руководящих «работников» былых времён (упокой Господь их смятенные души в иных мирах), почти не кушал в раннем детстве манную кашу. Он практически не знал, что это такое… Существовали ведь и другие продукты питания. Он только сейчас, в зрелом возрасте, понял, что минтай – это рыба и совсем не персонаж из русских народных сказок, а реальный и основной продукт большинства трудящихся, ходивших на демонстрации под красным флагом, а теперь поклоняющиеся… трёхцветному. Тут бы народ сказал: хрен редьки не слаще.

Одним словом, престарелые родители, отдав богу душу, оставили своему отпрыску солидную четырёхкомнатную квартиру, почти новую «Вольво», загородный четырёхэтажный домик, большое количество драгоценных «безделушек», несколько картин известных художников (которые во время своего вечного творческого поиска перебивались с хлеба на воду, да и на водку) и определённую сумму денег… в матрасе, в американских долларах.

Даже самые революционные события наших дней никак не повлияли на его судьбу. Уже старые, но ещё активные его папа с мамой своевременно, что называется, надели на себя перекрашенные овечьи шкуры, и купили три солидных магазина. Но… старость не дала им развернуться. Умерли, почти одновременно, так и не поняв, что на грешной земле ничего им не принадлежит, даже их изрядно поношенные тела. Игорёша успел выгодно продать данные торговые точки и вложить капитал в одно из столичных книжных издательств, не умело, но с «большим прикупом» воспевающих тяжёлый и очень и очень нужный труд многочисленной оравы сыщиков всяких и разных подразделений МВД.

Секреты тибетской кухни, исповеди бывших людей из Кремля, околосексуальные романы, астрологические прогнозы до 3000 года… Всё это тоже приносило ощутимый доход, ибо он фактически был владельцем фабрики «новых русских сказок», написанных случайными прохожими то ли не на существующих сленгах, то ли в пьяном бреду многочисленными сторожами детских садов и путанами-теоретиками. Всё это Жуканову было без разницы. Пусть издают хоть записки пуделя Артемона, лишь бы качали деньгу с отечественных зомбиков.

Получилось так, что подавляющее большинство тихушников, затаившихся джинов из недопитых совдеповских бутылок с водкой, вырвались наружу и на свои картонные лица напялили ещё и картонные маски. А доверчивый «простой народ» принял всю мерзкую возню за… чистую монету, вернее, за демократию. Вот таким, примерно, и стал Игорёк – доверчивым частично, и в… «картонной» маске. Ведь яблоко от яблони… впрочем, это всем известно.

Большие грехи и маленькие Игорю Васильевичу Жуканову, как всегда, прощались. Слишком ещё силён и поныне авторитет бывших царедворцев. Оттого их отпрыскам,– мальчикам и девочкам,– живётся как-то чуть-чуть поуютней, чем таким же детям, но из… «простого народа». Многие из районной прокуратуры больше, чем догадывались, что интеллигентный (пусть непутёвый) с виду и даже очень симпатичный и обаятельный следователь Жуканов занимается, по сути, рэкетом. Собирает дань не только с директора и владельца одного из городских рынков Ахмета Ренатова, но и с мелких бизнесменов, нарушающих своими действиями и поступками и поныне, несколько загадочный загадочный Уголовный Кодекс Российской Федерации.

Он считал, что делает почти святое дело, занимаясь шантажом и вымогательством. Ведь и так ныне в тюрьмах, и на зонах очень высокая плотность «населения». Сему факту позавидовал бы даже сам Иосиф Виссарионович. Но, во всяком случае, в остальном, как считало большинство (не очень уважающее подхалима Жуканова), Игорь был честен и отчаянно старался бороться с преступниками… с теми, которых позволялось искоренять свыше. Что ж, тут, разумеется, надо показывать свою принципиальность и хватку. Ведь не аптекарем же он работал.

И вот теперь он задался целью, из-за самолюбия или тщеславия, раскрутить обычное, на первый взгляд, дело об убийстве неизвестного мужчины средних лет, бичеватого вида. Понятное дело, в случае пожарной необходимости, он постарался найти бы и виновного из числа… подставных, навесил бы на какого-нибудь чудака «мокруху» и «пустил бы его к хозяину паровозом». Здесь понятно. Жуканов отправил бы на долгих срок в одно из мест заключения невиновного человека. Запросто. Простой человек. По современным понятиям, почти бесхитростный.

Но, понятное дело, он будет из кожи лезть, чтобы найти, всё-таки, настоящего убийцу. Жуканов очень хотел, чтобы о нём активно заговорили, может быть, даже и на страницах городской газеты.