Царь зверей не лев

Когда бывает сильный шторм и волны достигают большой высоты, вода захлестывает палубу, судно переваливается с борта на борт или с носа на корму. При килевой качке нос корабля плавно задирается вверх и резко падает вниз, иной раз с амплитудой пятнадцать-двадцать метров. Во время одного такого шторма поблизости от Капии ветром сорвало брезент с ящиков. Да еще вместе с досками, к которым он был прибит гвоздями. Капитан объявил тревогу. Офицеры и матросы помогли нам укрыть животных запасным брезентом и закрепить его сверху досками, опять же прибитыми к ящикам гвоздями. Для осуществления этой операции нам пришлось устроить себе "лонжу" из спасательных поясов и тросов, ураганный ветер рвал из озябших, скрюченных пальцев брезент и инструменты; промокшие до костей, мы то и дело оскальзывались и проваливались между ящиками. И только после четырех часов невероятного напряжения нам удалось укрыть жираф брезентом. Вот тогда и дошло до моего сознания, насколько правдиво изображается шторм в старинных описаниях морских путешествий, и я страшно обрадовался тому, что мы плывем на таком современном, почти не способном затонуть чуду кораблестроения.

Сейф будущего

Бачу Патель со скучным видом смотрел на стройные ноги красавицы, которая пришла предложить ему себя в качестве рекламы его кино-фотостудии. Бачу — индус, ему всего тридцать лет, и его внешний вид вызывает у нежного пола закономерный интерес. Видимо поэтому улыбка пришедшей блондинки была не такой уж профессиональной, а глаза горели искренним восхищением.

Я стоял перед витриной. Бачу меня не видел, он смотрел на ноги красавицы, но вряд ли видел их на самом деле. Вид у него был хмурый, настроение было явно на нуле. Да, этой роскошной юной женщине здорово не повезло с тем, что она выбрала для посещения момент, когда у Пателя был такой мрачный день. Я, правда, и не предполагал, что для меня этот день окажется как нельзя лучше.

Когда я вошел, Бачу просиял и провозгласил:

— Мой дорогой друг! Наконец-то ты... наконец-то!

С Бачу мы были хорошо знакомы, но наша дружба никогда не была такой уж горячей, как это он выразил в своей радости при виде меня. Кроме прочего, Бачу даже и не подозревал, что я собираюсь прийти, а сейчас почему-то делал вид, что он ждал меня с огромным нетерпением.

— Я могу надеяться мистер?.. — спросила длинноволосая русалка. Она действительно была хороша, и смотреть на нее было одно удовольствие. Но Бачу смотрел только на меня.

— Надейтесь, барышня, надейтесь, — рассеянно ответил он. — Все мы надеемся.

Его лицо вдруг изменилось. На нем появилось выражение грусти, одиночества и, как мне показалось, в его глазах мелькнуло даже отчаяние.

Бачу подошел к витрине, светящейся снаружи, и с тоской сказал:

— Я тоже все надеюсь.

В этих словах был скрыт особый смысл. Что с ним приключилось? Сомневаюсь, чтобы у него были семейные неприятности. У него был счастливый брак, и его самого я считал счастливым человеком. Он был владельцем доходного предприятия, а из всех индусов, которые остались жить в Восточной Африке, он безусловно относился к тем, что добились самого большого успеха.

— Каков будет ваш ответ? — спросила красавица.

— Садись, Джо! — вскричал Бачу, хотя этот район Найроби был очень тихим и вполне можно было разговаривать вполголоса.

— Когда я могу вам показаться? — настаивала блондинка.

— Только ради бога ничего не показывайте, — перепугался Бачу, который в своем рассеянном расположении духа воспринял все буквально. — Джо, подожди секунду!

Бачу хлопнул в ладоши, вошла секретарша и спросила вежливо:

— Мистер хочет кофе? Чай или кока-колу?

— Несите все! — кричал Бачу. — Несите все для моего друга! И пошевелитесь наконец, ленивая вы женщина!

Всегда вежливый, великолепно воспитанный Бачу выкрикнул еще несколько незаслуженно обидных слов по адресу своей секретарши, и я вообще перестал что-либо понимать.