Царь зверей не лев

Я вошел в зал. Глаза всех присутствующих обратились на меня. Я ощущал, как по лицу стекают ручейки пота. Но я стоял не двигаясь, не решаясь вытереть его.

Было очень тихо. Наверняка это длилось всего несколько секунд, но мне казалось, что прошла целая вечность. Уж лучше бы что-нибудь сказали... Все равно что.

— Садитесь, — произнес, наконец, председатель. Его голос прозвучал глухо, словно из потустороннего мира.

Я глубоко поклонился, и мой взгляд остановился на капельке пота, которая скатилась на натертый до блеска паркет. Теперь я должен преодолеть это бесконечное пространство, отделяющее меня от длинного стола посреди хмурого и холодного зала, за которым восседал совет "сильных мира сего".

Я сел и как можно более учтиво взглянул на членов комиссии. Здесь был и представитель Министерства по делам охоты и туризма, представитель Гейм-департмента, представители университетов, ветеринары, директор Национального музея в Найроби.

Среди них я заметил всего лишь двух африканцев. Остальные были белые. Любопытно отметить, что я с самого начала не видел в них союзников. С надеждой я взирал на черного представителя Гейм-департмента, с которым был лично знаком. Он подписывал лицензии для моей последней экспедиции.

Сейчас он сидел, опустив глаза, а потом незаметно пожал плечами. Я понял его. Он здесь одинок...

— Ваши аргументы, — сухо произнес председатель.

Они лежали перед ним на столе. Это была целая кипа бумаг. У меня с собой было еще много материалов, рассказывающих о нашем заповеднике. Я показал им фотографии животных, пойманных мной в Африке, которых мы переправили за десятки тысяч километров на новое местожительство. Члены комиссии молча, с безучастным видом передавали друг другу фотографии.

Я вздрогнул от неожиданности, когда вдруг снова раздался голос председателя, энергичный, настойчивый и уже не такой глухой и бесцветный, как до этого.

— Вы спрятали одну фотографию, г-н профессор!

— Я? — перепугался я, будто меня и вправду уличили в краже.

— Встаньте! — приказал он, и я послушно сполз со стула.

На сидении действительно лежала фотография. Я машинально отложил ее в сторону, считая малоинтересной, но, как оказалось, не на самое подходящее место. Наблюдательный господин, сидевший во главе стола, заметил это.

Председатель, внимательно изучив снимок, был заметно разочарован.

— Обыкновенные машины, — произнес он прежним тусклым тоном и вежливо поинтересовался: — Что это за машины?

— Это стоянка перед нашим зоопарком.

Я решил воспользоваться его заинтересованностью.

— В тот день наш заповедник посетило более двухсот тысяч человек. Тысячи и тысячи людей приходят посмотреть на зверей, пойманных на вашей земле. Мы словно привезли в Чехословакию кусочек Африки.

— Восточной Африки, — поправил меня председатель комиссии. — Продолжайте!

Благодаря фотографии, которую я посчитал малозначащей, мои шансы заметно возросли. И я начал рассказывать о том, какой это большой заповедник — наше чехословацкое сафари, какие у нас звери, о нашей программе их разведения... Говорил я долго и воодушевленно, меня никто не перебивал, все слушали, низко опустив головы. У меня промелькнула мысль, что я уже давно не выступал перед столь терпеливыми слушателями.

Время шло, и вдруг неожиданно у меня возникло подозрение: а может, они меня вовсе и не слушают. Мне показалось, что я даже слышу храп, и это меня здорово разозлило.

— Я кончил! — хрипло прокричал я.

— Ну что же, — устало сказал председатель. — А теперь несколько вопросов.

Результаты первого раунда были совершенно неожиданны. А проходил он примерно следующим образом...

— Вы требуете тридцать сетчатых жирафов, — отметил председатель. — Разве пяти будет недостаточно?

— Нет, — коротко ответил я. В этом у меня уже есть опыт. Начни я объяснять, они попросту не станут меня слушать.

— Вы требуете пятнадцать водяных козлов. Трех вам не хватит?

— Нет.

— Почему вы просите именно девять зебр Греви? Четырех будет недостаточно?

— Нет.

Мы поменялись ролями. Теперь я уже не слушал. На каждый вопрос я автоматически отвечал "нет".

— Стало быть, вы настаиваете, чтобы комиссия полностью удовлетворила вашу просьбу? — спросил председатель.

— Нет.

Я было тут же хотел поправиться. Но необходимости в этом не было. Да он и не слушал.

— Выйдите! — сказал он наконец.

Вы представить себе не можете, как я перепугался. Это сразу привело меня в чувство. Я воспринял смысл сказанного как "вон отсюда".

— П-почему? — с дрожью в голосе проговорил я.

— Комиссия будет совещаться. Выйдите за дверь!

Я покинул комнату. И снова ощутил бессилие маленького человека перед "сильными мира сего".

Я ждал в коридоре, а служащий музея нес почетный караул рядом с моей особой. Я прохаживался по коридору — и он ходил, я стоял — и он стоял... Во время моего ожидания произошли странные вещи. Когда я со страхом размышлял, какое же решение вынесет комиссия, вдруг послышался голос:

— Не бойся, Джо. Ты выиграешь дело.

Я огляделся. Кроме меня и служащего никого не было. В коридоре было пусто и тихо. Во всяком случае, так казалось.