Цареградский оборотень

Воины-инородцы, стоявшие перед воротами снаружи, тоже испугались. Думали, что колдуют градские и воют за стенами не поминальные песни, а свои чудные заморские заговоры. Самые храбрые, и северец среди них -- без него ничего там не делалось -- подступили к воротам и копьями издалека затолкали череп обратно под створы, чтобы испортить колдовство. Градские тоже были начеку и, не колеблясь, выпихнули опасную кость обратно.

Еще один круглый год перепихивались инородцы с градскими под их воротами тем потихоньку подраставшим конским черепом, пока не довели весь заморский народ до слез. Согласились заморские откупиться от бродников-инородцев всем своим богатством-золотом, только бы те разошлись по домам и прекратили невыносимую осаду. Думали бродники еще полгода да четверть года и дали себя уговорить. Так и разбогатели. Да только до дому ничего не донесли, все спустили и растеряли по дороге. Одних ограбили на межах Гоги и Магоги, других и вовсе поубивали, меды по усам у всех текли, да в рот не попали. Сам же царь-каган, воротившись из богатой страны, не успел, как передают, и в бане попариться. Зарезала его жена прямо на банной лавке, плеснув мужниной кровью на горячие камни для крепкого пара. Дожидаясь мужа, она сошлась с тамошним князем-старшиной, который тоже измаялся, оставшись дома без чужого богатства.

А заморские выкатили череп из града и, разбив его камнями на мелкие кусочки, обнаружили среди них костяную веревочку -- ту высохшую от страха и голода змейку. Потом они стали каждый год праздновать снятие осады. Раскрывали настежь городские ворота и разбивались на два войска. Одно вставало во граде, а другое снаружи. Главный волхв бросал с высокой крепостной стены в ворота конский череп, и оба войска сразу кидались к нему с обеих сторон: первое воинство старалось вынести череп из града наружу, а второе, наоборот, -- занести внутрь. Игра всегда кончалась убытками и увечьями.

Все это и забыл бродник, вернувшийся на свою северскую землю. Ничего еще не вспомнил он и тогда, когда полетел стремглав в бездонную Влесову яму. Долго летел, коротко ли, да только ударился больно и сразу очнулся на далеком берегу. Встал бродник, потер ушибленный лоб и посмотрел вокруг.

Видит он перед собой великую Забыть-реку, по правую руку водяную, а по левую -- огненную. Справа через воду перевоз, а слева через пламя переброшен высокий мост. Справа костлявый старик-перевозчик сажает мертвецов в долгую лодью, слаженную из костей, а слева, через мост, покойники, как овцы, бредут своим ходом. Иные, оступаясь, валятся вниз, прямо в огонь. Не понравился броднику худой мост, подался он к перевозу. Однако высохший дед-фараон оттолкнул его своим горбатым посохом, выточенным из змиева волоса. На мост броднику тоже не суждено было попасть. Только заносил он ногу, как мост отодвигался на шаг, только разбегался он, как мост отступал от края-берега на весь прыжок.

Отчаялся было бродник, но видит вдруг, что от моста по воде, в сторонке, тянется черная тень. Подошел бродник к тени, тронул ее рукой -- крепко, ступил на нее ногой -- твердо. Так, доверившись чудесной опоре, и двинулся он через Забыть-реку, однако на середине реки испугался и начал тонуть. По реке в ту пору, едва выйдя из обжига и дымясь, плыла слева направо глиняная лодья с чудными людьми, которые имели на всю дюжину только один глаз. Глаз тот и передавали друг другу по очереди. Они вытащили бродника, поглядели на него, от нетерпения выхватывая друг у друга око, и стали расспрашивать, кто он и как его угораздило живым попасть в Забыть-реку.

Пуще того напугался бродник, думая, что ущербные из зависти отнимут у него один глаз, а то и оба разом, и соврал. Признался слепым-одноглазым, что он царь-каган острова Буяна-За-Тремя-Морями, а самого его зовут Никто и воевал он с заморским царством семнадцать лет, одолел его, да на обратном пути лодью его разбило бурей. Так и занесло туда, не ведомо куда. Пообещал он лодейникам немалую плату за перевоз, только бы высадили они его на богатую землю. Задумал он так: как высадят его да как моргнут они своим единственным глазом, так в тот же миг успеет он от них убежать и спрятаться, а если не успеет, то плату за перевоз на богатой земле украдет или силой возьмет -- как получится.

"Знаем мы твой остров Буян,-- не удивились слепые-одноглазые.-- Там тебя жена давно ждет, убивается, как по мертвому." "Убивается,"-- для опаски согласился с ними бродник. "Отвезем мы тебя на твой остров,-- сказали ущербные.-- Только ты нам по дороге песни пой и сказки рассказывай, а то мы тебя съедим."