Царетворец. Волчий пастырь. Книга вторая

— А пока ты не спросишь бога-покровителя о том, есть ли у тебя права на престол или нет, ты можешь помочь нам наладить будущий диалог с элитами Восточной Варгрии, и жрицы богини Живы тебе окажут в этом содействие. Они помогут вам всем, предоставив безопасное убежище, информацию и действующие средства связи здесь, в охраняемой силой богини закрытой роще.

Ливия во время окончания фразы бросила короткий взгляд в сторону опушки, на несколько секунд сняв марево защитного купола. Одна из присутствующих жриц в ответ на ее слова шагнула вперед и продемонстрировала короткий поклон, словно подтверждая слова Ливии.

— Как правильно сказал Рейнар, во время войны нельзя пытаться дестабилизировать обстановку. Но как только угроза демонов пропадет, как только границы Разлома вновь окажутся на надежном замке, у нас будет очень много вопросов к инквизиторам и к потворствующим им императору. Нам действительно нужна будет площадка и точка опоры для того, чтобы их можно было задать. И подготовкой фундамента для этого вы втроем здесь и займетесь, пока мы будем помогать Рейнару отдать его долг… той, чье имя лучше не произносить вслух.

Во всем долгом монологе Ливии я выделил слово «нам». Ливия говорит это, явно подразумевая не только нас шестерых, как одну маленькую группу, связанную общими интересами. За ее словами определенно стоит серьезная сила. И сейчас уже пора, наверное, высветить все то, что остается в тени. Раз уж пошел настолько откровенный разговорю.

— Ты очень многое недоговариваешь, — произнес я, обращаясь к Ливии.

— Как и ты, — едва улыбнулась она.

— У меня есть на то причины.

— Как и у меня.

— Мои причины ты знаешь. Я твои — нет. Но кроме них меня интересуют больше даже не они, а твои мотивы. Почему тебе так важно защитить меня? И я сейчас не о повелении богини Морриган… это ведь следствие.

— Да, это следствие.

— Итак, почему ты готова пожертвовать жизнью и репутацией ради меня? — еще раз повторил я очевидный вопрос.

— Потому что ты мой брат.

Ливия, не скрою, смогла удивить.

— Твой отец… — немного растерянно начал я пытаться сложить новую картину восприятия реальности.

— Отказавшийся от прав и привилегий фамилии Рейнар Доминик из Ордена белых Тамплиеров не мой, и не твой отец. Если ты не знал, — прервала меня Ливия.

Я это знал, на самом деле, но говорить об этом не стал. Алисия, явно ошарашенная словами Ливии, вдруг подошла ближе и коснулась мое руки.

— У нас с тобой разные матери, — предваряя вопросы, прокомментировала ее движение Ливия. — Мы брат с сестрой по отцу.

— И кто же наш отец?

— Наш с тобой отец тиран Максимилиан, седьмой своего имени, правитель Римско-Септиколийской Империи. Огульно обвинены в организации убийства которого были белые львы, Великий Дом Альба, — с коротким полупоклоном коротко глянула Ливия на Алисию.

Вот оно что, оказывается. Все не так просто, как кажется — все гораздо проще. И это новое знание теперь снимает сразу большое количество вопросов, на которые до этого момента у меня не было ответов.

— Прелестно. Обретенные брат и сестра могут обнять друг друга, — едко произнес Кавендиш, воспользовавшись повисшей на поляне паузой. — А потом пожалуйста все же объясните мне, как мы…

— Возвращайтесь поскорее, — прерывая Кавендиша просто сказала Несса, подходя ближе и обнимая его на прощание.

— Не задерживайтесь сильно, — добавил Гаррет. Он же наконец забрал у меня из руки кольцо с варгрийским волком. И едва передав перстень Гаррету, я неожиданно оказался в горячих объятиях Алисии.

— Береги себя, — шепнула она, на несколько мгновений крепко-крепко ко мне прижимаясь.

После короткого и несколько скомканного от общего волнения прощания Ливия сняла пелерину купола, и остающаяся в Новогороде троица двинулась к краю поляны, где в ожидании выстроились заинтересованные дриады во главе со жрицей Живы.

Провожая уходящих взглядом, я невольно задержался на бедрах Алисии, которые в призрачном лунном свете в очередной раз стали видны под ставшей прозрачной тканью туники.

— Красивое, — негромко произнес Кавендиш.

— Что?

— Платье красивое говорю, — хмыкнул он, глядя туда же, куда и я.

— Ну, что ж, — немного смущенно отвел я глаза. — Погнали отсюда, нас ждут великие дела. Но прежде…

— Погоны, медали? — спросила вдруг Ливия, предваряя мой же вопрос.

Предваряя очень сложный, надо сказать, вопрос. На который сам я даже не знал ответа.

— Сами как думаете? — поинтересовался я.

— Думаю да, — кивнула Ливия.

— Думаю… да, — согласился с ней Кавендиш.

Сложный вопрос, простое решение. Я тоже кивнул обоим и сорвал с плеч погоны, нарукавную нашивку красной роты Первой горной бригады, потом снял золотые аксельбанты. Последним открепил недавно полученный орден. Кучка медалей и знаков принадлежности к Корпусу легла на мягкую траву. Тяжелое действие, конечно, но без него сейчас не обойтись. Если мы будет делать то, что нам предстоит делать как спартанцы, у Корпуса будут проблемы в виде очень неудобных вопросов.

— Теперь мы куда? — вкрадчиво поинтересовался Кавендиш, последним положив свою медаль на землю и поднимаясь.

— Теперь в Нордхейм, ты же слышал.

— Пешком?

— Да.