Там мужчина нежно целовал свою любовь, поддерживая пальцами острый подбородок. Там девушка отвечала со всей преданностью и нежностью, способной растопить вековые льды. Там, прямо перед глазами Гарри, ворковали Ворон и Ворона — так, словно искали друг друга сотни лет и наконец нашли.
— Я люблю тебя, Альба, но не думай, что я позволю отдать под посевы земли Гройстера.
— Позволишь, потому что не хуже меня знаешь — это необходимость.
Громко цыкнув, Ворон уперся своим лбом в женский, и осторожно обнял нежные плечи, мягко покачиваясь.
— Я хочу, чтобы ты меня попросила. Хорошо попросила, и тогда я дам свое разрешение.
— Я попросила? О том, чтобы вы приняли самое разумное решение из имеющихся, мой господин? — девушка нисколько не разозлилась, а лишь продолжала мило улыбаться, едва соприкасаясь с мужскими губами. — Я думаю, это вам стоит умолять меня, или я…
— Что? — насторожился Ворон.
— Не рожу вам сына. Или дочь. Я еще не решила, насколько бездетным стоит вас оставить.
— Альба, — рыкнул мужчина. — Играешь с огнем.
— Мне нравится, — мурча, прошептала озорница в ответ, и сильнее прижалась к мужской груди.
Сердце старого Гарри забилось еще чаще, и не сдержав доброй улыбки, он приложил ладонь к груди, соглашаясь с голосом разума.
Все обязательно будет хорошо. Ведь это же сказка.
Конец