Царевна-Лебедь с Золотой Горы. Легенды Севера

Вдруг подломилась старая ивовая стойка, и большой глиняный сосуд с очень горячей водой, почти кипятком, стал падать. Женщина только обралась закричать, но Ильда с нечеловеческой быстротой подставила руки, упершись в бок чана.

– Дигна, поленце принеси, подложим, и всё ладно станет, – ровным голосом сказала девушка, спокойно удерживая страшную тяжесть.

Ключница накинула на себя в предбаннике тулуп, выскочила, едва не выбив дверь, схватила два полена, и не снимая тулупа, подбежала к девушке. Девица лишь кивнула, быстро приподняла чан, и Дигна подложила под его дно деревяшки. Ильда, выдохнула присев, поставила чан на место, даже не покраснела от натуги.

– Да, уж дитятко, – только вздохнула женщина, – сила в тебе небывалая. Спина-то как твоя? – с удивлением смотрела она на девушку.

– Всё хорошо.. Пошли ополоснемся, да пойдем в дом? – спросила девушка наставницу.

– Пошли, – согласилась она, – если б кто сказал, что можно такую тяжесть держать, ни за что бы не поверила.

Потом они быстро расчесали гребнями волосы, Дигна помогла уложить косу Ильде, закрепила её пепельную косу бронзовыми накосниками, и сама закрепила свои волосы. Посвежевшие, они подошли к сидящей на скамье Мике.

– Ильда, Дигна, пошли в дом, – громко сказала Мика, открывая дверь на лестницу.

– Сейчас, иду я , – ответила Ильда.

Дигна же не сказала ни слова. Поднялись втроем в горницу, впереди шла хозяйка дома, а за ней Дигна с Ильдой, но девушка шла последней. Ключница взялась накрывать на стол, подумав, разлила и мёд по ковшам.

– Садитесь, рыба тёплая ещё, – приговаривала женщина, ставя горшок на стол.

– Мне не надо, бабушка, – глухим голосом сказала девушка.

– Не ест она больше, Дигна, – с горечью в голосе сказала мать взглянув на ослепительно белое лицо дочери.

– Ну нет, значит нет, – сказала женщина накладывая еду в миску Мике , а потом и себе, – Мёд- то пьёт, – сказала она улыбаясь, и поцеловала свою девочку, какой она всегда считала Ильду. Именно своей. – Холодная какая… Озябла? – обеспокоенно спросила Дигна, доставая покрывало.

– Да ты ешь, не холодно мне, – ответила девушка ровным голосом.

– И не улыбаешься, Несмеяна ты наша, – заметила Мика.

– Не могу мама, и плакать не могу, – сказала она, ставя ковш на стол, – такой, как сейчас, – и она коснулась своего лица, – не смогу я пойти к родным Пирги.

– Да, ничего, – успокаивала ключница девушку, – утро вечера мудренее. Поели, теперь спать пойдём.

Дигна собрала со стола, все легли спать по своим лавкам. Ильда разделась, легла тоже, накрылась одеялом. Было так непривычно- не чувствовала ни жары, ни холода. Как в бане, вспоминала девушка. Дигна раскраснелась, а она как была белее снега, так и осталась. Да и сил таких в себе не помнила, что бы чан с водой удержать, такой горячий притом. Руки как руки, – она смотрела на свои пальцы, ладони, – странно как, непривычно. Ильда видела всю комнату во тьме, всё было серо- чёрное, но и стол, и сиденья видела очень хорошо. Закрыла глаза, когда увидела, что Дигна встала, и крадучись идёт к ней, с ночным светильником в левой руке.

– Чего не спишь? – зашептала женщина, – отдохни, день был плохой, да утро вечера мудренее.

– Хорошо, бабушка, – сказала Ильда, и закрыла лицо одеялом.

Но заснуть не могла. Под одеялом она и тепла не чувствовала, стало и не жаро, ни холодно- непонятно всё. Плохо что и запахи не чувствует больше, подумалось целительнице. Да и лицо теперь- другим не покажешь…Попыталась сосредоточиться, да попасть опять к Древу- но не могла, перед глазами вставал словно густой туман, и не разорвать такой было ничем. Про себя раздумывала и вспоминала язык мудр при танце, как не забыть правильно сгибать пальцы, верно, в едином ритме ткать пространство, ставя на пол руки и ноги, не забывая про движения рук и головы. Потом вспоминала сложные составы трав от болезней, да как лучше их силу трав беречь, какие парить, какие настаивать..

Так незаметно и ночь прошла, солнце поднялось на небосклоне, но оно было закрыто тучами. Дом тоже пробудился, ключница накормила живность, пока хозяйка растопила печь. Завтрак был немудрящий, кислое молоко, творог, немного хлеба. Ильде дали медового напитка, другого она не выносила. После еды Дигна и Мика стали собираться, не забыв и вещи Пирги. Все уложили в два вьюка, положив их на спину лося юноши. Мика вздохнула, взяла дочь под руку и подвела к поставцу с лежащим рядом бронзовым зеркалом.

– Попробуем, доченька, тебе лицо нарисовать, – улыбнулась она дочери, и подмигнула ключнице.

Дигна широко улыбнулась, как молодая девушка, и быстро пошла в другую комнату.

– Губы- свёклой раскрасим, румянец, – и она задумалась, сжав губы.

– Мика, я сделаю состав, – рассмеялась ключница, взбалтывая кармин с гусиным жиром, – кисточки беличьи есть.