Царевна-лягушка для герпетолога (СИ)

Портрет Ивана Царева от P.Elena_art

— Некогда мне, — лишь отмахивался он на материнские охи да ахи, зарываясь в горы учебников.

— Да уж точно некогда, — подначивала я. — Пока все молекулы в пробирке пересчитаешь да всех жаб перецелуешь на своей этой кафедре герпетологии, когда уж тут за девками бегать. А может ты это, Вань, ждешь, что какая-нибудь из твоих амфибий обернется царевной?

Кто меня тогда за язык тянул?

Когда Иван принес домой очередную жабу, я не обратила даже внимания. К тому времени у нас дома помимо аквариума, в котором банальных вуалехвостов сменили сначала рыбы-попугаи, потом дискусы, жили питон и игуана. Чуть позже к ним прибавился полосатый кот Тигрис, который с удовольствием подначивал игуану, побаивался питона, а рыбок в аквариуме воспринимал как своего рода телевизор.

— Ты только, Маш, погляди! — аж трясся от возбуждения Иван, устроив настоящую пляску с бубнами возле новенького террариума, в котором с грустным видом скромницы сидела аккуратненькая лягушечка с необычной пестрой окраской, похожей то ли на индийский батик, то ли на белгородскую поневу. — Это же малагасийская радужная[4]. Я такую раньше только на конференциях видел. Редкий исчезающий вид.

— Так откуда она у тебя? — уточнила я, наглаживая кофточку с рукавами-фонариками.

— Да понимаешь, — расцвел в умильной улыбке Иван, — звонит мне один приятель по юннатскому кружку. Говорит, Вань, такое дело. Мне жабу редкую подарили, не знаю, как с ней обращаться, хочешь, я тебе ее передарю или на дискуса обменяю?

— Представляешь, она умеет рыть норы, а ночью залезает на скалы и деревья, — добавил десятилетний Петька, которого Иван последовательно и упорно обращал в свою веру.

— Главное, чтобы она не забралась ко мне в постель, как этот ваш питон, — строго глянула я на братьев, пытаясь отыскать в шкафу туфли на шпильке.

Никита пригласил меня в театр, и я решила выпендриться, благо погода позволяла.

— А чем тебя наш питон не устроил-то? — хмыкнул Иван, доставая из соседнего террариума пресмыкающееся. — У него хотя бы мышца натуральная.

Я хотела было его послать, но в это время случайно встретилась взглядом с жабой, то есть, как ее, малагасийской радужной лягушкой. С размалеванной под индейского вождя морды амфибии на меня с неизбывной тоской и печалью смотрели человеческие глаза. Только я никак не могла вспомнить, откуда я знаю этот взгляд.

Я надела кофточку и летящую юбку, наплела французскую косу, наскоро попрощалась с Петькой, который вместе с мамой уезжал к отцу на Мещеру, и, взгромоздившись на шпильки, помчалась по лестнице вниз к метро, возле которого меня уже ожидал Никита.

Из театра я вернулась за полночь. Пользуясь прекрасной погодой, мы с Никитой бродили по Москве. Иван уже видел десятые сны, лягушка тихо сидела в аквариуме. Пребывая в приподнятом, возбужденном настроении, я никак не могла уснуть, поэтому решила еще расшифровать одну из свадебных песен, оставшихся с летней экспедиции.

От работы меня отвлекли возня и стоны или всхлипывания, доносившиеся явно из соседней комнаты.

Хотя мы с братьями обитали через стену, большое зеркало в прихожей давало мне возможность рассмотреть, какую каверзу затеяли мои юные натуралисты или предотвратить побег очередного питомца. Тигрис не признавал закрытых дверей, и питон с игуаной проявляли в этом с ним солидарность, а мы с братьями не имели друг от друга тайн.

Сейчас Тигрис спал у меня на подушке, старательно делая вид, что не замечает свернувшегося в ногах питона. Игуана с равнодушным видом сидела на софе в коридоре. Террариум с малагасийской лягушкой тоже пустовал. Я даже сначала умиленно подумала, что Ванька новую игрушку забрал в постель, хотя он бы никогда не решился на подобное, зная о хрупкости земноводных. Ох, как же недалека от истины я в этот раз оказалась.

Мало того, что кровать брата прекрасно отражалась в зеркале, так на нее еще и падал лунный свет, и в призрачных лучах полночного светила я узрела картину, видеть которую мне по всем статьям не полагалось. Иван лежал в постели, как я и предполагала, не один. Только компанию ему составляла отнюдь не лягушка. Когда зеркало услужливо нарисовало соблазнительный силуэт обнаженной женской фигуры и рыжие волосы, разметавшиеся по плечам, я глазам своим не поверила и несколько раз даже сморгнула, боясь пошевелиться.

Но наваждение не собиралось рассеиваться. Похоже, мой тихоня-брат, пока я расшифровывала в наушниках песню, привел домой девицу и теперь занимался с ней тем, чем и надлежит заниматься ночью молодому здоровому парню двадцати лет. Хоть бы дверь удосужился закрыть. Или это Тигрис их заложил? Но зачем Иван делал вид, будто спал, когда я пришла? В конце концов, если ему наконец приспичило, мог бы и намекнуть. Я бы спокойно уехала вместе с мамой и Петькой к отцу.