Читаем Царевна Нефрет. Том II полностью

Райт тосковал. Рукописи и книги перестали его интересовать. В музее лежали мертвые вещи, лишенные владелицы, в чьем присутствии они оживали. Пока он испытывал сомнения и раздумывал, не окажется ли тело Нефрет такой же мумией, как прочие музейные образцы, все связанное с его исследованиями утрачивало всякое значение. Быть может, критики действительно правы и вся его теория разлетится, как детский карточный домик?..

Спокойствие и молчание Кранца раздражали Райта. Он написал ему письмо, но не получил ответа. Бросился на улицу Шнефельдер, но сторож заявил, что господин Кранц категорически приказал никого к нему не пускать, «ив первую очередь господина профессора».

Шли дни. Райт написал своему соратнику и доверенному лицу новое письмо. Снова молчание. Наконец пришел ответ:

«Если будете мне докучать, плюну на все. Когда придет время, я вам сообщу.

Бертольд Кранц, химик».

*

У Кранца были уважительные причины для гнева. Он злился, что дал уговорить себя на эксперимент, уничтожавший последние остатки свежего воздуха в доме. Простоять весь день на улице с банкой зловонной жидкости было куда легче, чем просидеть несколько часов в отравленной атмосфере при закрытых окнах. А открывать окна было опасно ввиду соседей, которые могли начать протестовать, а возможно, и заглядывать внутрь.

Кранц плохо спал. Беспокоили мысли о результате эксперимента. От исхода опыта зависело его чувство профессиональной гордости. К тому же, мумия — это не старый башмак. Ее почтенный возраст исчисляется тысячелетиями. Но при чем тут время? Изобретение Кранца сильнее разрушительной длани времени…

С этими мыслями старый химик подходил к египетской царевне, брал ее за руку и пробовал на ощупь, не стала ли рука мягче. Царевна купалась в ванне. Столько лет не знала купанья… это пойдет ей на пользу…

Ложась спать, Кранц подтаскивал к двери кладовой, где стояла эмалированная ванна, большой сундук, служивший баррикадой. Даже смешно… у него, ученого химика, не было никаких предрассудков, но почему-то казалось, что пристойней спать, когда дверь в кладовую надежно защищена. Что ни говори, а Нефрет была девицей и притом из царского дома…

*

После нескольких дней безделья, размышлений и волнений Райт решил, что лучшим выходом будет возвращение к работе. Работа поможет ему не думать о сроке, назначенном Кранцем.

Наследство Стакена, от которого он так открещивался, все же не миновало его. Ландсбергу захотелось совершить широкий жест мецената — он приобрел манускрипты Стакена и подарил их музею. Он не стал разбираться, что за история была у его зятя с завещанием, и не нашел времени сам его спросить. Ландсбергу было ясно, что Райт продолжает труды своего великого учителя. Он не сомневался, что доставит зятю удовольствие, купив египетские папирусы. С другой стороны, Ландсбергу представлялось, что правительство оценит такой щедрый дар и в журналах будут напечатаны фотографии большого филантропа, покровителя искусств. А оттуда недалеко и до ордена.

*

Райт теперь просиживал целые дни в библиотеке. Вот он входит в зал, где со стены смотрит большой портрет Шампольона и длинная шеренга его преемников. Он вспоминает совместную работу со Стакеном и каменный взгляд строгого профессора, все время следивший за ним.

Нынешние молодые помощники Райта, согбенные над текстами, были аккуратны и внимательны в работе, но далеки от подобных идеалов. Их влекла жизнь за стенами библиотеки — танцы, кабаре, изменчивый валютный курс. Они работали со словарями, не доверяя собственной интуиции. В три часа дня они с улыбающимися глазами захлопывали толстые книги, собирали в кучу свои заметки и с облегчением откладывали их в сторону. Это были послушные бараны — идеальные сотрудники для старого Стакена.

Райта они мало радовали: его скорее раздражал сам их вид.

*

Наступила зима. Было неприятно ходить по длинным залам музея, где попадались лишь редкие, случайные посетители. Они приходили больше для отдыха или скуки ради и казались мертвее окружавших их мраморных фигур.

Райт бродил по лестницам с этажа на этаж в поисках самых обширных залов, где он чувствовал себя свободней. Красные стены превращались в его воображении в святилище, полное жрецов. Изморозь на окнах, туманный сумрак коридоров вздымались клубами дыма, как во время тайного богослужения, от которого зависела жизнь любимой. Кадильница, ладан…

Голоса посетителей, проходивших мимо с Бедекерами в руках, пробуждали его от задумчивости.

— Вы обратили внимание на рисунки, украшающие греческие вазы? Если бы сегодня кто-нибудь вздумал предложить такую роспись…

— А вы считаете, что египтяне были менее смелыми?..

Райт отходил, не желая выслушивать суждения, выводившие его из себя. «Что все эти люди могут знать о Египте?… Можно ли сравнить искренность и непосредственность чувств египтян с нашей эпохой?..»

И он начинал думать о египетской поэзии, в которой откровенная чувственность идеально сочеталась с возвышенными духовными порывами.

*

Перейти на страницу:

Все книги серии Polaris: Путешествия, приключения, фантастика

Снежное видение. Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке
Снежное видение. Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке

Снежное видение: Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке. Сост. и комм. М. Фоменко (Большая книга). — Б. м.: Salаmandra P.V.V., 2023. — 761 c., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика). Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы… В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы. Настоящая публикация включает весь материал двухтомника «Рог ужаса» и «Брат гули-бьябона», вышедшего тремя изданиями в 2014–2016 гг. Книга дополнена шестью произведениями. Ранее опубликованные переводы и комментарии были заново просмотрены и в случае необходимости исправлены и дополнены. SF, Snowman, Yeti, Bigfoot, Cryptozoology, НФ, снежный человек, йети, бигфут, криптозоология

Михаил Фоменко

Фантастика / Научная Фантастика
Гулливер у арийцев
Гулливер у арийцев

Книга включает лучшие фантастическо-приключенческие повести видного советского дипломата и одаренного писателя Д. Г. Штерна (1900–1937), публиковавшегося под псевдонимом «Георг Борн».В повести «Гулливер у арийцев» историк XXV в. попадает на остров, населенный одичавшими потомками 800 отборных нацистов, спасшихся некогда из фашистской Германии. Это пещерное общество исповедует «истинно арийские» идеалы…Герой повести «Единственный и гестапо», отъявленный проходимец, развратник и беспринципный авантюрист, затевает рискованную игру с гестапо. Циничные журналистские махинации, тайные операции и коррупция в среде спецслужб, убийства и похищения политических врагов-эмигрантов разоблачаются здесь чуть ли не с профессиональным знанием дела.Блестящие антифашистские повести «Георга Борна» десятилетия оставались недоступны читателю. В 1937 г. автор был арестован и расстрелян как… германский шпион. Не помогла и посмертная реабилитация — параллели были слишком очевидны, да и сейчас повести эти звучат достаточно актуально.Оглавление:Гулливер у арийцевЕдинственный и гестапоПримечанияОб авторе

Давид Григорьевич Штерн

Русская классическая проза
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже