Царевна Софья

Австрийский дипломат Августин Мейерберг дал подробное описание внешности и характера царя: «Алексей статный муж, среднего роста, с кроткой наружностью, бел телом, с румянцем на щеках, волосы у него белокурые и красивая борода. Он одарен крепостью телесных сил, которой, впрочем, повредит заметная во всех его членах тучность, если с годами она всё будет увеличиваться… Дух его наделен такими блестящими природными дарованиями, что нельзя не пожалеть, что свободные науки не присоединились еще украсить изваяние, грубо вылепленное природой вчерне. Кроткий и милостивый, он лучше хочет, чтобы не делали преступлений, нежели имеет дух за них наказывать. Он и миролюбив, когда слушается своей природной наклонности; строгий исполнитель уставов своей ошибочной веры (написано католиком. — В. Н.) и всей душою предан благочестию. Часто с самою искреннею набожностию бывает в церквах за священными службами; нередко и ночью, по примеру Давида, вставши с постели и простершись на полу, продолжает до самого рассвета свои молитвы к Богу о помиловании или о заступлении, либо в похвалу ему. И что особенно странно, при его величайшей власти над народом, приученным его господами к полному рабству, он никогда не покушался ни на чье состояние, ни на жизнь, ни на честь. Потому что хоть он иногда и предается гневу, как и все замечательные люди, одаренные живостью чувства, однако ж никогда не позволяет себе увлекаться дальше пинков и тузов».^{12}

Мейербергу вторит англичанин Сэмюэл Коллинс, придворный врач Алексея Михайловича: «Наружность императора красива; он… здоров сложением; волосы его светло-русые, он не бреет бороды, высок ростом и толст; его осанка величественна, он жесток во гневе, но обыкновенно добр, благодетелен, целомудрен, очень привязан к сестрам и детям, одарен обширной памятью, точен в исполнении церковных обрядов, большой покровитель веры; и если бы не окружало его густое облако доносчиков и бояр, которые направляют ко злу его добрые намерения, то его, без сомнения, можно было бы поставить наряду с добрейшими и мудрейшими государями».^{13}

Уроженец Курляндии Якоб Рейтенфельс, живший в Московии в 1671–1673 годах, оставил наиболее подробную и доброжелательную характеристику внешности, образа жизни, привычек и характера русского царя:

«Росту Алексей… среднего, с несколько полным телом и лицом, бел и румян, цвет волос у него средний между черным и рыжим, глаза голубые, походка важная, и выражение лица таково, что в нем видна строгость и милость, а вследствие чего он обыкновенно внушает всем надежду, а страха — никому и нисколько.

Нрава же он самого выдержанного и, поистине, приличествующего столь великому государю: всегда серьезен, великодушен, милостив, целомудрен, набожен и весьма сведущ в искусстве управления, а также в совершенстве знает выгоды и планы чужеземцев. При этом он немало времени посвящает чтению книг (насколько это возможно при отсутствии литературы) и изучению наук, касающихся природы и политики. Большую часть дня он уделяет совещанию о государственных делах, немалую также размышлению о вопросах веры и богослужения, часто вставая даже по ночам для воздавания Богу хвалы по псалтири царя Давида. Довольно редко выезжает он на охоту в поместье, т. е. загородные дворцы. Посты он соблюдает строже, чем кто-либо, а пост сорокадневный, перед Пасхой, он строжайше соблюдает, добровольно воздерживаясь от употребления даже вина и рыбы. От всяких напитков, а в особенности водки, он так воздержан, что не допускает беседовать с собою того, кто выпил этой водки. В военном деле он сведущ и неустрашим, однако предпочитает милостиво пользоваться победами, нежели учить врагов миру жестокими мерами… Он занимается и благотворительностью и щедро оделяет нищих, коим не только почти ежедневно, собрав их толпу около себя, подает обильную милостыню, а накануне Рождества Христова посещает заключенных в темницах и раздает им деньги… Кроме того, Алексей так предан набожному образу жизни, что с ним постоянно духовник, без разрешения которого он не посещает даже никаких игр или зрелищ». В конце этого развернутого отзыва Рейтенфельс заключает: «Это государь доблестнейший и справедливейший, равного имеют немногие христианские народы».^{14}

Шестнадцатого января 1648 года состоялась свадьба будущих родителей царевны Софьи — девятнадцатилетнего царя Алексея Михайловича и Марии Ильиничны Милославской, пятью годами старше мужа. О матери царевны Софьи сохранилось немного известий. Коллинс пишет о Марии Ильиничне: «Теперешняя царица часто хаживала в лес по грибы (намек на ее бедность до замужества. — В. Н.). Она была недурна собою и красилась драгоценными алмазами скромности, трудолюбия и благочестия».^{15} Другие иностранцы-современники, желая подчеркнуть бедность семьи Милославских, шли еще дальше, утверждая, что Мария в юности не только собирала грибы, но и торговала ими, а ее отец продавал вино заезжим иностранным купцам.^{16}