Царевна ужей (СИ)

— Не надо, — старательно сдерживая смех, Владимира помотала головой. — Так вот, о Василисе. В первую нашу встречу она ощущалась обычным человеком. Даже морок на неё действовал. В лесу, пока мы искали проход и Лина связывалась с ужами — Ваську змейки не приняли. Тут я тоже ничего не заметила, — Мира пожала плечами. — А вот когда я пришла проверить Александра — было две странности. Нет, даже три. Первая — Саша чувствовался сто процентным ужом, хотя змеями был ещё не признан. Вторая — на Василису морок не действовал. И, третья — от неё веяло чем-то, не знаю… — волчица пыталась подобрать слово, но никак не находила определение.

— Противоположным ужам? — подсказал Святослав и Владимира кивнула.

Царь задумчиво повернулся в сторону окна. Всё сходится. И нет ничего удивительного, что сущность внука начала проявляться до встречи с ужами. Вот только, что послужило толчком? И, нужно решить, как точно всё проверить. Предположения — это всё прекрасно, но факты царь любил в разы больше. А если всё окажется именно так… нужно переговорить с хранительницей рода. И Марьяну можно навестить, в конце концов, кому как ни ей знать о Василисе всё. Да, и чего греха таить, соскучился он по дочери. И простил давно.

Кивнув своим мыслям, Святослав попрощался с оборотнями. Его ждал совсем не простой разговор с дочерью.

***

С нашего последнего разговора со Всеволодом прошло больше недели. Он всё так же менял мне еду, отпускал к оборотням каждый день, иногда сопровождая. Вот, как сегодня. И, вроде я всё правильно сказала ему, вроде мне не должно быть так противно… а было.

Противно от самой себя. И не то, чтобы я хотела выглядеть в его глазах образцом человеческой нравственности, но избавиться от чувства неправильности происходящего не могла. Кажется, на нервной почве из-за бессмысленных переживаний, даже мёрзнуть стала больше. Уже и саламандра не спасала, хоть и начала ночевать не на подушке, как раньше, а вплотную ко мне, прямо под боком.

Вот и сейчас мы сидели в гостиной у Лены разномастной компанией и молчали. Я думала о вечном, наблюдая, как Кирилл усиленно изображает больного на всю голову альфу для Всеволода. Царевич сидел в кресле напротив, иногда бросая на меня мимолётные взгляды. Руслан с Катериной просто молчали. Катерина была немногословна из-за присутствия царевича — не нравился ей мой муж, если не сказать больше. Руслан же, кажется, впал в ступор. Я мало что поняла, но Всеволод принёс ему какой-то договор с новым переделом земель и горных троп. И вот, после прочтения бумаг, вожак сначала побледнел, потом покраснел, а затем и подписал, но, кажется, сам был в шоке от того, на что подписался. Всеволод, хоть внешне это никак не проявлялось, доволен был, как слон. Как я это понимаю? По глазам. Как? Понятия не имею. Просто знаю и всё.

— Руслан! — с криком в нашу молчаливую идиллию ворвалась женщина, которую я как-то уже видела в общине. — Руслан!

— Что случилось? — вожак поднялся на ноги, разворачиваясь в сторону зарёванной гостьи.

Я тоже встала на ноги, вот только своё внимание направила на вошедших следом мужчину и плачущего мальчишку лет девяти.

Из сумбурного объяснения мамы парнишки, комментариев её супруга и дополнений лично для меня от Катерины, я поняла следующее — Серёжа, плачущий мальчик, человек. Сын Марины, которая стала парой Антона, альфы, от бывшего мужа. Играя с другими детишками общины, умудрился как-то повредить себе руку.

— Ты сможешь ему помочь? — Руслан задал мне вопрос, который я всё время, с момента их появления, и так крутила в голове.

— Нужно посмотреть, — протянула я, подходя ближе к мальчику. На моём пути тут же встал его названный отец, преграждая дорогу.

— Антон! — рявкнул Руслан, и мужчина нехотя отстранился.

Вопросов у меня возникло много, но сейчас я постаралась сконцентрироваться на ребёнке, осторожно подойдя вплотную к плачущему ребёнку, баюкающему правую руку.

— Привет, меня зовут Василисой, а ты Серёжа, да? — присев рядом с ним на корточки, немного подождала ответа. Мальчик с опаской смотрел на меня, но разговаривать не спешил. — Сильно болит, да? Сейчас, подожди, — повернулась к его матери, озвучивая просьбу. — Мне нужны ножницы или нож, — увидев ужас в глазах Марины, поспешила объяснить. — Нужно осторожно избавить его от куртки. Просто снимать нельзя — если это перелом, мы можем усугубить ситуацию.

На слове «перелом» женщина начала завывать почти так же, как и сын, а вот её муж ощутимо громко клацнул в мою сторону зубами. Правда, я даже испугаться не успела, так как Всеволод тут же оказался рядом, вставая между мной и альфой, и, одновременно с этим на Антона рыкнул Руслан.

— Извини его, он воспринимает Серёжу как родного, и волчья сущность стремится оберегать, затмевая здравый смысл, — тихо пояснила мне Катя, пока её отец привёл в чувство Марину, и они осторожно расстёгивали куртку, отрезая рукав повреждённой ручки, оставляя мальчика в футболке.

— Её тоже, — кивнула я Руслану.

На самой руке я повреждений не увидела никаких, даже намёка, а вот плечо было скрыто коротким рукавчиком.