Царевна

Чем-то трепетным и нежным?

Он и сам никогда не знал. Просто понимал, что без этой девушки его жизнь, да и жизнь Алексея была бы совсем иной. Нутряным, глубинным чутьем осознавал, что не было бы у него ни друга, ни матери, ни… да и его самого не было бы. И восхищался.

Любовь?

Ваня не знал, как это — любить. В пьесах Шекспира — да, читал. Вот не было у него такого, как у Ромео и Джульетты. И он знал, что сможет жить дальше, что бы ни случилось.

Да только без Софьи солнце станет черным. Или его вообще не станет…

А она?

Видит ли она в нем брата, как в Алексее? Иван смотрел на эту пару — долговязый царевич, который наклоняется к своей невысокой сестрице — и та вытирает ему рот платочком, по-матерински приглаживает непослушные вихры, ласково, с любовью целует в щеку… и Алексей к ней ведь именно так и относится.

Младшая сестрица?

Кой дьявол — младшая? Давно уж Софья заменила царевичу матушку и продолжает ей оставаться.

И Ване перепадала часть ее любви, внимания, тепла… материнского?

Или все-таки?..

Софья на миг встретилась с ним глазами — и не смогла отвести взгляда. Голубые глаза были тревожными, серьезными, настойчивыми. Они задавали вопрос — и требовали ответа.

«Да это же Ванечка Морозов, — шептал ее разум, — почти твой брат, ты о чем думаешь?..»

«Братья так не смотрят. Ну ответь же парню!» — настаивала вторая ее часть.

И Софья медленно опустила ресницы. То ли соглашаясь, то ли пряча от юноши мысли, которые ему не стоило замечать в девичьем взоре.

Иван Морозов. Один из богатейших бояр на Руси, его состояние сравнимо с царским. Мало того, близкий друг ее брата, отлично разбирается в экономике, умен, серьезен… ну и чего еще надо?

А замуж ей и так пока не выходить. Да и потом — ежели только тайный брак, как у Анны и Татьяны.

Иван, принявший ее капитуляцию за согласие, перевернул девичью ручку и коснулся губами ладони. Отнюдь не нежной, как пишут в романах. Тут и мозоли, и ожоги от химикатов, и чернила… разве это имело значение?

Дороже всех красавиц на Москве была для него эта девочка.

— Вернись, Ванечка…

— Обещаю, Сонюшка…

Горит свеча, оплывая белым воском на богатый поставец. Луна медленно совершает свой круг по небосводу. Скоро придет утро нового дня, и этим двоим настанет пора расстаться. Но может быть, она еще полюбуется на эту пару?

Луне было интересно…

* * *

После того приснопамятного разговора с Софьей и Иваном царевич и пошел к отцу. И сначала был послан в… Крым.

Но потом Алексей добился того, чтобы его услышали.

— Батюшка! Ведь все равно крымчаки к нам придут! А тут мы их упредим!

— Надолго ли? А потом османы…

— А ежели мы с поляками османов разгромим, так и не явятся.

— А вы разгромите?

— Батюшка, шансы-то есть! И потом — лучше уж мы сами к ним придем, чем они к нам! Даже коли и не возьмем мы Азов и Керчь — так ущерба им столько нанесем… да и пленных наших освободим.

— Дело это, конечно, богоугодное…

— Батюшка, а ты послушай…

Алексей Михайлович сначала кривился — не мог простить полякам, что не его сына на царство позвали. Потом заинтересовался. А потом и вспылил. Особенно, когда царевич сообщил отцу, что у него вообще-то два десятка кораблей со спаянными командами. И каналы нужны хотя бы для этого. Вот и проект, вот и часть расчетов, остальные он потом сделает, обязательно, вот только вернется, а вот это — шлюз. То есть — вроде бобровой плотины.

Алексей Михайлович, конечно, принялся уточнять. Алешка смотрел в пол, корчил из себя святую невинность и блеял, что папенька, вот, из Англии, но я боялся, что вы рассердитесь…

Алексей Михайлович и рассердился. Дал сыну подзатыльник и приказал рассказывать подробно.

И получил полный отчет.

Да, корабли начали закладываться одновременно со школой.

Да, есть верфи, которым, конечно, не хватает мощности, но это все преодолимо, при наличии денег. Есть мастера, причем уже не только английские, но и наши, отечественные. Растет смена. Кроме того, есть не только мастера — есть еще и проектировщики. Этими Алексей особенно гордился.

А куда девать пожилых корабелов? Которым руки-ноги уже не позволяют быть на верфи, но разум цепкости не утратил?

Вот по совету Софьи Алексей и приставил их к делу. Один хорошо знает одно, второй лучше другое, а там полаются — да глядишь, и толк будет?

И был!

Каждый последующий корабль строился лучше прежнего, потому что мастера готовы были друг друга сгрызть за недоделки. Вот, мастер Джон порты для пушек плохие нарисовал, вот ежели их иначе изладить — лучше будет. А мастер Билл…

Идея первого в мире проектного бюро себя оправдала. А что?

Пусть рисуют, пусть учатся, пусть других учат, а как еще корабль делать?

Только по чертежам. А еще хорошо бы и к кораблям стандартизацию применить, а то что такое? Двух одинаковых шлюпов отродясь не найдешь!

Конечно, без эксцессов не обходилось. Но годика через два проектное бюро заработало как надо, а корабли стали получаться лучше прежних. Легкие, мощные, стремительные…

Проблемой было провести их из Архангельска к Москве. Но ежели каналы будут, и волоки, и приречные трактиры…

Деньги?

А война на что?