Царевна

Высокий, лет сорока, глаза ясные, умные, волосы темные, одет, конечно, по-варварски, но, во имя Господа, где в этом кошмаре можно взять нормальную одежду? Кошмар именовался крепостью Азов, а Поль там оказался по воле случая.

Родившись в Марселе, Поль с малолетства бредил кораблями, и когда ему исполнилось десять, таки устроился юнгой на галеру. Потом было много всего.

И слезы, и трепки, и раны, но к тридцати годам мужчина стал боцманом, и видит Пресвятая Дева Мария, — хорошим боцманом. Хотел бы стать капитаном, да вот беда — для того свой корабль нужен. Или хотя бы дворянский титул. А коли нет у тебя ничего, кроме рук да головы светлой, высоко тебе не подняться. Хоть и думал Поль часто, что способен на большее, да кто ж даст?

И ходил он под командованием шевалье д’Лейна, откровенно говоря, дурака и пьяницы, на «Червонной Розе» по Средиземному морю. Не повезло.

Турки, будь они прокляты.

Налетели аж тремя галерами, взяли на абордаж… и те, кто выжил, позавидовали мертвым. Одно утешение было — что капитана положили в бою, туда ему за ребят и дорога была. Ведь был, был шанс выскочить, так нет же! Полез спьяну! Следующий год Поль провел прикованным к веслу турецкой галеры. Отвратительная пища, тухлая вода, бич надсмотрщика… ему хотелось умереть, но мужчина стискивал зубы. Самоубийство — грех, к тому же… вдруг его освободят или выкупят? Бывало всякое…

И его надежда сбылась.

Поль плохо представлял себе, что произошло, — он был прикован на галере. Просто среди ночи что-то громыхнуло, поднялось зарево на полнеба — и сгинуло, а потом, ближе к утру пришли русские. Всех расспросили — кто, откуда, чем занимался, переписали, расковали, перевязали раны, накормили и напоили, поселили в опустевшие дома по нескольку человек, чуть ли не десятком, но никто не протестовал. Буянить тоже никто не решался. Русские слыли дикарями, с которыми опасно связываться. Обидно ведь будет потерять жизнь на пороге свободы? Или ежели тебя медведям скормят, или в Сибирь отправят, а там такой холод, что вороны на лету падают…

К тому ж и правила поведения им объяснили достаточно быстро.

Сидеть и не дергаться. Тогда и жив останешься, и домой вернешься.

Одним словом — недавние узники сидели тихо аж два дня. На третий к ним в дом пришли. Молодой человек в странной одежде поинтересовался, есть ли среди спасенных моряки — и не желают ли господа поработать по специальности за хорошие деньги.

Конечно, Поль тут же сделал стойку.

В родном Марселе его ждала семья. И то, что отец попал на галеры, наверняка сильно ударило по бюджету. А дочкам нужно приданое…

Мужчина выслушал Поля, кивнул — и попросил его прийти к полудню на площадь. Там перед моряками и выступил boyarin Romodanovski. Как понял Поль — это нечто вроде графа или герцога, только на Руси.

Вот граф и разъяснил, что освобожденных, конечно, отправят домой, но будет это не сразу. Их надобно будет отправить вверх по Дону, затем по Волге до Риги — одним словом, это долго и дорого. Само собой, они ж не звери, чтобы людям не помочь, кто захочет — тех отправим. Но вот чтобы было проще и быстрее, не хотят ли господа помочь своим освободителям за хорошие деньги? В чем?

Есть корабли. Гребцами обеспечим. Нужны люди, чтобы провести корабли вдоль побережья. Куда?

Военная тайна. Опосля узнаете, но это не так далеко.

Сможете? Возьметесь?

Хорошо заплатим, поможем на родину вернуться, а кто остаться пожелает — так и тут поможем.

Долго Поль не раздумывал. И с подлыми язычниками поквитаться хотелось, и денег за это получить, да и Азовское море — это не Средиземное. К тому ж пойдет эскадра в несколько десятков кораблей, так что с пиратами разберемся.

Это, конечно, не прямо сейчас. Для начала надобно Азов за собой удержать, посмотреть, чем у турок война с ляхами кончится, стены укрепить, корабли сюда перегнать — есть они, просто быстро их сюда заполучить не выйдет, опять же, команды сбить…

Поль слушал со все возрастающим изумлением. И понимал — в этом году он домой не попадет. Но это-то ладно, он и вовсе не чаял в живых остаться.

А вот когда боярин сообщил, что сейчас ребята всех перепишут, кто пожелает остаться, жалованье им платить будут, да еще и часть жалованья постараются передать на родину, надобно только сказать, куда, кому и сколько… Тех, кто не захочет остаться, все равно отправлять домой будут, вот с ними и передадут. Так что пусть господа сами решают.

Вот тут изумление Поля достигло пика.

Но… а что он терял?

Остаться? Попробовать заработать у этих русских?

Надо попробовать! И после выступления Поль, не раздумывая, направился к одному из специально установленных на площади столов, за которыми сидели молодые, лет по пятнадцать-шестнадцать, мальчишки. Кстати — отлично говорящие по-латыни, по-аглицки, ну и по-французски тоже. Так что проблем с пониманием у Поля не возникло. А услышав о сумме жалованья, он окончательно решился.

Остаемся!

Надо ж туркам отплатить за все?

Еще как! Тем более — за хорошие деньги и с умными людьми.

* * *