Царьград. Гексалогия (СИ)

Парнишка приосанился, произнес с гордостью, уместной более во дворце, нежели в какой-то там лодке:

– Мой отец – дука Лука Нотара. Любимец и доверенное лицо самого…

Глава 4Лето 1454 г.Константинополь – СтамбулСволочи одни кругом!

Все мы умрем, человеки, и нету такого, кто жребий

Знает свой смертный и то, будет ли завтра он жив.

Паллад

…повелителя правоверных и православных, его величества султана!

Ах, вот как – его величества султана! Что ж, чего иного ждать от предателя Нотары? А ведь прикидывался честным и благородным… правда, своей ненависти к католиком не скрывал, говорил откровенно – лучше турецкая чалма, чем тиара! Судя по всему – не прогадал, ишь ты – «любимец и доверенное лицо». Пожалуй, от такого нужно держаться подальше – вполне может узнать. Конечно, накоротке дука и протопроедр знакомы не были, но сталкивались, сталкивались, вот уже на протяжении трех последних лет. Мог, мог узнать… И выдать!

А слуги уже вовсю растирали спасенного, натягивали тунику, надевали сандалии…

Услышав позади скрип уключин, Алексей обернулся:

– Селим, ты куда?

– Во Влахернскую гавань. Там, рядом, дешевые бусы. И красивые. Куплю.

Отправиться с ним? Эх, поздно…

– Удачи тебе, Селим.

– И тебя да не оставит Аллах своими милостями. Еще увидимся!

Пожалуй – да. Впрочем, очень может быть, что и нет. Хм… интересно, почему башибузук, услыхав имя Нотары, столь быстро свалил? Этот-то чего испугался? Ведь, кажется, мог бы претендовать на награду, однако предпочел скромность. И, верно, не зря! Эх, расспросить бы… Сам-то Алексей, естественно, не знал всех местных раскладов.

– Как твое имя, господин? – мальчишка, наконец, полностью пришел в себя, подбежал, схватил за руку. – Мой отец сделает для тебя все!

Вот уж не надо!

– Меня зовут Алек… Александр из Эпира.

– Так ты чужеземец? Можешь остановиться у нас!

Ага, еще чего не хватало! Чтобы потом почувствовать на своей шее остроту янычарской сабли? Впрочем, мальчишка, наверное, мог еще пригодиться…

– Я сейчас спешу… Если хочешь, давай встретимся с тобою завтра. Скажем, сразу после обедни у церкви Апостолов.

– У церкви Апостолов? – отрок похлопал глазами. – Хорошо. Я обязательно приду, господин Александр.

– Только приходи один, незачем зря тревожить своего батюшку, верно, у него и так много дел.

– Отец меня очень любит и…

– Как твое имя, парень?

– Мануил.

Слегка поклонившись, Алексей повернулся и быстро зашагал в сторону старого греческого квартала. Пройдя шагов десять, обернулся, помахал рукой:

– Будь счастлив, Мануил!

– Но… Я хотел бы отблагодарить и…

– Отблагодаришь, когда попрошу!

Все-таки хорошо иметь обязанных тебе людей, даже вот таких, как этот парнишка. Парнишка не простой – сын самого Нотары! Бывшего дуки Нотары, предателя Нотары… Гм… А ведь Ксанфия говорила, что этот вот мальчик спас Арсения! Да… именно так она и выразилась, правда, сам Алексей не стал тогда вникать в подробности, некогда было, оставил разговор с сыном на потом… Ну да – «младший сын дуки». Вот он и есть! Ха! Интересно получилось, что же – Алексей просто-напросто расплатился за спасение собственного ребенка? Расплатился, конечно, некрасивое слово – но ведь именно так, по сути, и выходило.

Пройдя греческий квартал, протопроедр вышел к широкой площади Тавра – ноги сами несли его к Амастридам, к пекарне – ведь именно там находился вход… и, стало быть – выход. Уйти бы! Господи, поскорее уйти!

На площади, как и в старые добрые времена, по-прежнему бился людскими волнами рынок, даже покупателей и продавцов, похоже, стало больше. И все кричали, ругались, хохотали, азартно торгуясь и расхваливая свой – часто не очень-то и хороший, да что там говорить – иногда и совсем поганый – товар.

– Вода, вода с горных ручьев, сладкая и холодная, покупайте воду, господа!

– Рыба, жареная рыба! Ах, тает во рту!

– Рахат-лукум. Сладости, рахат-лукум…

– Мыло, разноцветное, с приятным запахом… Эй, ханум, не проходи мимо! Ты только понюхай… Ну? Да, мылится, мылится, и дает такую пену, клянусь бородою пророка и посохом архангела Михаила… Ну, куда ж ты, ханум? Эх… Мыло! Мыло! Не проходите мимо!

Алексей аж вздрогнул, услышав знакомый голос. Хотя… почему бы тут и не быть Зевке? Почему б не заниматься своим привычным делом – объегоривать доверчивых покупателей и, при удобном случае, незаметно опустошать содержимое их кошельков? А кто уж тут у власти – турки, не турки – какая разница?

Обойдя парня сзади, протопроедр подождал, пока тот всучит какой-то служанке пару склизких подозрительного вида брусков, и негромко сказал:

– Говорят, вышел новый указ султана – всех мошенников и мелких воришек сажать в чан с дерьмом.

– В чан? Воришек? – Зевка живо обернулся. – А что же с крупными ворюгами делать?

– А крупным – рубить головы. Прямо там, где попадутся.

– Что, в самом деле вышел такой указ? Ой… господин!!!

Узнал. Узнал-таки… Ну еще бы!

– Господин… Это вы?

– Нет, это моя тень, – Алексей почти не соврал. – Надеюсь, ты еще не принял ислам?