Царьград: Путь в Царьград. Афинский синдром. Встречный марш. Бремя русских

– Германия этого никогда не забудет, – торжественно заявил Бисмарк.

Я осторожно сказал:

– Пока вы живы, так оно, скорее всего, и будет… Но ведь в Германии есть и те, кто испытывает к России несколько другие чувства.

От неожиданности Бисмарк немного смутился, но продолжил свою мысль:

– Как вы правильно сказали, пока я жив, Германия никогда не будет угрожать безопасности России. Но нам бы хотелось, чтобы и с востока нам ничего не угрожало. А вот с запада…

– А что, с запада, господин канцлер? – поинтересовался я. – Вы намекаете на то, что Франция попытается взять реванш?

– Я в этом не сомневаюсь, – сказал Бисмарк. – Вот только одна она вряд ли выступит против нас. Ей нужен союзник.

– Если вы полагаете, что этим союзником станет Россия, то вы заблуждаетесь, – сказал граф Игнатьев, – наша империя не жаждет участвовать в подобной комбинации… Только и мы хотели бы быть уверены в том, что дружественная Германии Австро-Венгрия не подложит нам свинью, как она это сделала во время Крымской войны.

– Отвечу вам вашими словами, граф, – сказал Бисмарк, – Германия тоже не горит желанием участвовать в подобной комбинации с Австрией. Можете смело продолжать вашу войну на Балканах – Германия сохранит дружественный нейтралитет и сделает всё, чтобы, как вы говорите, никто вам снова не подложил свинью.

Итак, главное было сказано. Но я решил ковать железо, пока оно горячо:

– Господин канцлер, на европейской шахматной доске есть еще одна фигура, которая попытается разыграть свою партию. Вы, наверное, поняли, что речь идет об Англии. Между прочим, наши хорошие взаимоотношения категорически не по душе коварному Альбиону. И королева сделает всё, чтобы нас поссорить.

Бисмарк неожиданно хохотнул:

– Господин Тамбовцев, пока что именно вы ухитрились поссориться с королевой. Я имею в виду разгром британской Средиземноморской эскадры у Пирея. Мне рассказывали, что королева была вне себя от ярости.

– Пока Британия не делает резких телодвижений, – ответил я, – но это не значит, что их не будет вообще. Королева может послать в Балтийское море свой флот Канала. По нашим данным, в парламент уже послан запрос о выделении экстренных ассигнований на приведение кораблей в боевую готовность. К нашему счастью, после того как вы разгромили Францию, сия боевая единица находилась в крайнем небрежении ради экономии средств. Но все равно мы вынуждены принять меры предосторожности. В самое ближайшее время король Дании Кристиан Девятый объявит о том, что им в одностороннем порядке будет принят новый режим прохождения Датских проливов. Военные корабли стран, расположенных в бассейне Балтийского моря, получат право на беспрепятственное прохождение через эти проливы. А вот все остальные военные корабли такого права будут лишены.

После моих слов лицо Бисмарка стало серьезным.

– Господин Тамбовцев, король Дании может провозгласить всё, что угодно, но вот хватит ли у него сил добиться того, чтобы другие страны согласились с новым порядком прохождения Датских проливов.

– Вы имеете в виду Англию? – спросил я у Бисмарка. – Во-первых, я думаю, что с нашей помощью король Дании может заставить ЛЮБУЮ страну соблюдать установленные им порядки. Во-вторых, у него еще есть время для постройки береговых укреплений и установки новейших орудий. Я думаю, господин Крупп будет рад получить заказ на поставку в Данию своих прекрасных одиннадцатидюймовых береговых орудий, разработанных им совместно с Обуховским заводом. Это же ничем не угрожает Берлину? – вежливо поинтересовался я. – Мы, к примеру, в подобной ситуации, рассматриваем Копенгаген как самый передовой форт Кронштадта. У Германской империи пока нет сильного военно-морского флота, поэтому оборона Копенгагена – это залог безопасности и ее балтийского побережья. Кстати, господин канцлер, вы не желаете посмотреть, как наш крейсер «Москва» заставил уважать военно-морской флаг Югороссии?

Я подошел к лежавшему на столике в глубине палатки ноутбуку, открыл его и, повернув экраном к рейхсканцлеру, запустил фильм, снятый нашими ребятами из «Звезды». С озадаченным видом Бисмарк наблюдал за моими манипуляциями. Как сказал потом Игнатьев: «Глаза у Отто были, как у кошки, увидевшей собаку».

А когда на экране монитора появилось синее море и крейсер «Москва» с развевающимся у него на мачте брейд-вымпелом цесаревича, «железный канцлер» не удержался и выдохнул полушепотом: «Дас ист фантастиш!»

Услышав эти хорошо знакомые мне, но не совсем подходящие для данной обстановки слова, я не удержался и тихонько засмеялся, прикрыв рукою рот. Чем вызвал удивленный взгляд Бисмарка и укоризненный графа Игнатьева. Пришлось потом объяснять графу, что значат эти слова в устах немца в наше время…

Правда, Бисмарку некогда было отвлекаться, и он снова впился взглядом в монитор, наблюдая за тем, как окутавшийся дымом крейсер ведет огонь РБУ по британским броненосцам и как те, пораженные огненными стрелами, идут ко дну. Особо оценил Бисмарк сцены, снятые с вертолета. Закончился фильм сценой вылавливания из воды герцога Эдинбургского.