Царьград. Трилогия

Уж конечно бы Андроник отнесся бы к этому подозрительно, кабы незнакомец не назвался философом, точнее сказать, не сам назвался, а проговорился в разговоре с тестомесом Фимкой – парнем веселым и разговорчивым, иногда даже больше, чем нужно. Ну сейчас-то поговорить с новым работником как раз было нужно. Вот Фимка, по хозяйскому знаку, и сговорил новичка зайти в соседнюю харчевню, вина выпить. До ночи, мол, еще долго – покуда хозяин все тесто посмотрит, покуда на завтра прикидку сделает… на все про все – часа два, не меньше. А сторожу на службу заступать аккурат после вечерни. В общем, уговорил, посидели, поболтали всласть. Новый работник – эпирец – разговорчивым оказался, много чего рассказывал – и о каком-то Гемисте, и Платоне, об Аристотеле… Потом – после третьей кружки уже – вообще завел беседу о смысле жизни. Изъяснялся мудрено:

– Не все то, что то, на самом деле – то.

И еще:

– Я нашел, не то, что искал, а искал не то, что хотел.

Такая вот философия.

Так Фимка-тестомес хозяину, Андронику, и доложил: мол, философ, такой же не от мира сего тип, как всем известный Мешамед-тизи, чей дом тут недалеко, по соседству. Суфий.

Ну, суфий так суфий – Андронику какая разница? Лишь бы стерег хорошо, да лишнего не брал. Пару пряников да лепешек за ночь съест – беда не большая. Тем более, и просили за него… очень-очень солидные люди. Теперь понятно, почему просили о таком неприглядном месте. Ночной сторож – оно для философа самое-то! Дверь запер, проверил все – сиди, философствуй, размышляй себе о смысле жизни… только не спи! Будешь спать, ворюги враз в пекарню влезут, покрадут все, а сторожа еще и придушат. Обязательно придушат – не в первый раз уж – так Андроник-пекарь нового сторожа стращал, чтоб тот бдительнее был, не только о своем, о высоком, думал, а – если и не за хозяйское добро радел, то за свою жизнь хотя бы.

Первая ночь для Алексея впустую прошла – ни в какой иной мир из пекарни дверь не открылась. Жаль, конечно, но, как говорится – надежда умирает последней.

И вторая ночь так же прошла, а за ней и третья, и четвертая, и пятая…

Все это время протопроедр жил – точнее сказать, дневал – на квартире у Зевки. Друг другу не мешали – Зевгарий ночью приходил, Алексей, наоборот, днем. Пекарь Андроник на своего сторожа не нарадовался – вежлив, аккуратен, исполнителен… и пару раз ворюг уже шуганул. (Это Зевка специально подсылал пошуровать мелких – повысить ночному сторожу имидж.) Пару раз еще протопроедр встречался с Мануилом, один раз, как и было условлено, у церкви Апостолов, другой же раз, на пляже, случайно вышло. Алексей, правда, туда не спину греть вышел, и не купаться – с лодочниками за жизнь болтал, выяснял исподволь – не видал ли кто некую девицу Мелезию, актрису, в уличном театре играющую. Нет, никто не видел – да и мало их осталось, актеров странствующих, турки к таким вещам неодобрительно относились, запрещали. Вот ничего и не выяснил протопроедр – что ж, и такое бывает, и очень даже часто.

С лодочниками простившись, пошел Алексей вдоль пристани, тут же и голос услыхал:

– Александр! Александр!

Оглянулся, увидал Мануила.

– Что, опять один купаетесь, уважаемый вьюнош?

Мальчишка разулыбался:

– Нет, знаете ли, не один. С ребятами знакомыми. Слуги еще со мной, батюшкины, да эти… султанские…

Султанские – это про трех турков было сказано: двое подчиненных, а третий – судя по одежке да чалме – над ними начальник, пусть маленький, да князек. Юркий, горбоносый, смуглый… бороденка длинная, узкая, глаза черные масляные. Уж так на Мануила смотрели… сладострастно, словно бы на девку молодую и красивую. Знал Алексей – турки да башибузуки на содомский грех падкие, да и за грех не считают. Судя по выражению лица Мануила – тот тоже это знал.

– А я ведь не позабыл про ваше дело, – отвернувшись от турка, вежливо сообщил отрок. – Братец старший сказал – слышал что-то о галатской ведьме. Вроде как во в дворце где-то она… если не казнена уже. Ну, не должны бы казнить – его величество султан на всяких прорицательниц да астрологов падкий, а дворец большой – не сразу все про всех ясно. Братец пообещал разузнать.

– Вот и хорошо бы, – обрадовался Алексей.

– Когда же пожалуете к батюшке?

– Всенепременно зайду в самое ближайшее время. Где вас искать?

– Да я же говорил уже. – Мануил засмеялся. – На Амастридском форуме спросить – дом бывшего дуки всякий покажет…

«…и всякий – плюнет», – мысленно продолжил протопроедр, но вслух ничего не сказал – сдержался. Тут уж сын за отца не в ответе! Хоть батька и сволочь, а сынок-то вроде ничего, помогает, в неблагодарности упрекнуть нельзя никак. Еще, что ли, у него денег спросить? Да нет, пока хватает – надо хоть иногда и совесть иметь.

Улыбнулся Алексей, попрощался:

– До встречи, дражайший господин Мануил.

Мальчишка снова улыбнулся:

– До встречи. Там же, где и всегда… через три дня. К тому времени, может, и о прорицательнице что-нибудь выясню.

Ох, хорошо бы, хорошо бы…